Вопреки предсказанию
Шрифт:
— Что вам надо? — спросила она, стараясь, чтобы в ее голосе не сквозил страх.
Мужчина с бородой сделал два шага к ней.
— Мы пришли за тем, что принадлежит нам по праву. Много лет мы ждали рождения этого ребенка. Он наш, и мы собираемся забрать тебя в наше Братство.
— Я буду кричать, если вы подойдете, — предупредила Нина, понимая, что ее никто не услышит.
Глаза бородатого сузились в щелочки от злости, и он обернулся к спутнику:
— Давай делай ей укол, а то она и правда всю деревню на ноги
Нина огляделась вокруг в поисках тяжелого предмета, который можно было бы использовать для защиты. Осколки от зеркала валялись слишком далеко, к тому же силы были явно неравные. Их двое, она одна. Единственное, что можно попробовать, это тянуть время. Василий скоро должен вернуться.
— Давайте поговорим, — сказала она спокойно. — Выслушайте меня. Мне кажется, что люди, которые стоят во главе вашего общества, просто используют вас.
Ее слова разозлили бородатого. Он шагнул вперед и дал ей пощечину. Голова Нины запрокинулась.
— Не смей так говорить, женщина! Твое дело — родить ребенка.
— Ну, давай же, — крикнул он молодому парню, который вытащил из сумки шприц и наполнял его из ампулы.
— Помогите! — закричала Нина, но рука бородатого зажала ей рот. Пока пыталась укусить, услышала быстрые шаги и почувствовала, как задрали длинный рукав халата. Кожу пронзила игла.
— Неси ее в машину, — скомандовал бородатый.
Молодой человек взял Нину на руки и начал осторожно спускаться по лестнице. Его глаза не отрывались от ее лица. Один раз споткнулся и чуть не упал.
— Неси осторожнее, придурок, — выругался бородатый. — Она должна родить в срок.
— А что с ней будет после того? — вдруг спросил он.
— Не знаю. Убьют, наверно, — равнодушно сказал бородатый. — Хотя, может, сначала дадут ребенка выкормить.
Парень остановился, и в его глазах мелькнуло отчаяние.
— Зачем ее убивать? Она такая молодая.
— Это не нам решать, — оборвал его бородатый, — Ты давай лучше поторапливайся, а то слишком разговорился.
Глава 47
Нина проснулась от подступившей к горлу тошноты. С трудом подняла тяжелую голову с подушки. Огляделась. Где она? Светлые стены, картина с лесным пейзажем над журнальным столиком, два кресла. Вспомнила. Двое мужчин ворвались к ней в дом. Один из них сделал ей укол. Куда ее привезли? Она медленно сползла с постели и, поддерживая живот, доковыляла до двери и дернула за ручку. Заперто. Постучала. Ответа не последовало, и она поплелась к окну. Открыв плотные шторы, не увидела ничего, кроме высоких сосен и аккуратно подстриженного газона. Тишина. Словно она одна в этом мире.
Нина кусала губы, пытаясь удержаться от слез. Теперь их малыш обречен
— Вы проснулись? Как себя чувствуете?
Ее приветливый тон несколько смутил Нину, и она спросила гораздо мягче, чем собиралась.
— Я хотела бы знать, где я и зачем меня сюда привезли.
— Мне приказано не разговаривать с вами на эти темы, — тон девушки изменился, стал более прохладным. — Когда ОНИ, — она с подчеркнутым уважением произнесла это местоимение, — Сочтут нужным, вам об этом сообщат. Мне приказано ухаживать за вами. Могу принести обед, чистые вещи или еще что-нибудь.
— Я хочу выйти из комнаты.
— К сожалению, это невозможно.
— Разве я пленница?
Девушка мягко улыбнулась, ее взгляд остановился на Нинином большом животе.
— Только до седьмого июля, — сказала она и в ужасе закрыла себе рот рукой, понимая, что проговорилась.
Нина вздрогнула. Опасения подтверждались: ее будут держать здесь до седьмого июля, чтобы она родила, и ни одна живая душа не придет на помощь, чтобы спасти ее от этих сумасшедших.
— Почему вы считаете, что я обязательно должна родить в этот проклятый день?
— Не говорите так. — девушка посмотрела на нее с осуждением. — Это большая честь для вас, стать матерью этого ребенка.
— Зачем вам мой ребенок?
Девушка выглядела растерянно.
— Придет время, и вы все узнаете.
— А если я сделаю что-нибудь с собой?
В глазах девушки промелькнул испуг. Господи, если она не уследит, они убьют ее. Она отвечает за безопасность.
— У вас это не получится, — быстро сказала она. — Кто-нибудь из наших людей будет обязательно находиться при вас.
— Вы не можете насильно держать меня здесь. Это преступление. Я уверена, что меня уже ищут. А когда найдут, вас всех посадят в тюрьму.
— Вы не понимаете, что говорите. Внешний мир несовершенен и жесток. Когда вам разрешат узнать о нас больше, вы никогда не захотите вернуться туда. Только здесь с нашими духовными братьями и сестрами можно стать счастливой.
Нина подняла на нее глаза и заметила огонек одержимости, горевший в ее глазах. Она явно была уверена в своих словах.
— Вам задурили голову всякой ерундой, и вы потеряли разум.