Вопреки разуму
Шрифт:
Начав с нуля, Рауль должен был делать гораздо больше, чем просто быть умным. Даже с ученой степенью человек при прочих равных условиях обречен проиграть тому, у кого были связи. Поэтому Рауль получил две степени, которые он намеревался использовать для достижения поставленных целей.
И Сара совершенно не вписывалась в его жизненные планы. Он не нянька и не собирался ею становиться ни для кого. Сара же была очень мягкой, впечатлительной девушкой, которой нужен тот, кто мог бы заботиться о ней.
Рауль резко поднялся на
– Итак? – спросил он резче, чем намеревался.
Когда Рауль увидел, как поникла голова Сары, ему понадобился весь его самоконтроль, чтобы не обнять ее. Он даже сжал руки в кулаки, дабы не поддаться порыву.
– Ты хотела бы время от времени обмениваться со мной письмами по электронной почте? Зачем? Ты же должна двигаться по жизни дальше, а нашу с тобой историю оставить в прошлом, считая ее некоторым жизненным опытом.
– Как ты можешь быть таким бессердечным? – едва слышно сказала Сара. Она почти умоляла Рауля, но он оставался непреклонным. Он не любил ее и никогда не полюбит. Так зачем же она тратит время, оплакивая их отношения? Рауль прав – электронные письма и эсэмэски лишь продлят агонию. Сара должна вычеркнуть его из своей жизни, чтобы еще больше не растравливать себе душу и не терзать сердце.
– Я не бессердечный, Сара. Мне просто хочется избавить тебя от несбыточных надежд. Поверь, я не тот человек, который тебе нужен. Я не подхожу тебе…
– Это отговорка труса, ищущего выход из щекотливой ситуации, – процедила Сара сквозь зубы. Эту фразу она где-то вычитала и теперь использовала ее к месту.
– Но это правда, Сара. Тебе нужен мужчина, который станет заботиться о тебе, а я не могу и не стану этого делать. – Внимательно наблюдая за Сарой, Рауль думал о том, что он еще никогда и ни перед кем не оправдывался. Привык быть сам по себе и всегда избегал сложных ситуаций, подобных этой. – У нас разные жизненные пути, – мягко подытожил он.
Сара устало опустила плечи и, подняв голову, посмотрела на облака. Потом перевела взгляд и холодно посмотрела Раулю в лицо:
– Ты прав. В том, что мне все это нужно. В том, что тебе лучше отпустить меня, чтобы дать шанс встретить кого-нибудь, кто не побоится обязательств. – Когда она поднималась с импровизированной скамейки, ноги отказывались ее слушаться. – Страшно подумать, что я могла тратить время, любя тебя, в то время как ты заранее знал, что не готов, да никогда и не будешь готов ко всем этим романтическим… атрибутам.
Рауль стиснул зубы, но возразить ему было нечего.
– Кстати, – бросила Сара через плечо. – Я оставлю твои вещи за дверью спальни, потому что буду спать одна. Ты хотел свободы? Ты только что получил ее.
Высоко держа голову, она направилась к дому, и путь в несколько метров показался ей тысячекилометровым. Воспоминания об их пылкой,
В спальне она собрала вещи Рауля и, не удержавшись, уткнулась в них лицом, чтобы еще раз вдохнуть чуть мускусный, очень знакомый мужской запах. Но потом, взяв себя в руки, она вынесла собранные вещи вместе с чемоданами за дверь.
Оставшись в тишине и одиночестве, Сара попыталась обдумать, как будет жить дальше, чтобы удержать свой мир от полного крушения.
Глава 1
Стоя на четвереньках посреди огромного кремового ковра, которым был устлан холл директорского этажа семейного банка, куда Сара устроилась работать три недели назад, она пыталась вывести въевшееся в ворс пятно. И внезапно услышала голоса, доносившиеся из какого-то кабинета. Один из них принадлежал мужчине – низкий, неторопливый; другой – женщине.
В первый раз Сара обнаружила признаки жизни и человеческого присутствия здесь в такое время. Она приходила сюда в половине десятого вечера, убирала помещения и уходила. Ее устраивал такой график работы, поскольку сводил к нулю вероятность столкнуться с кем-либо. Она ведь была уборщицей, а значит, невидимкой. Даже швейцар, впускавший Сару в здание по вечерам, едва удостаивал ее взглядом.
Впрочем, Сара уже почти и не помнила те времена, когда была способна притягивать восхищенные взоры. Груз ответственности и постоянная нехватка денег стерли сияние молодости с ее лица. Теперь из зеркала на нее смотрела уставшая женщина лет под тридцать, с тенями вокруг глаз и выражением постоянной озабоченности.
Сара пыталась сообразить, как ей поступить. Существовали ли какие-нибудь правила относительного того, как должна вести себя уборщица при встрече с кем-либо из руководства банка? Она снова присела на корточки. В своем синем в клеточку рабочем халате, с волосами, повязанными косынкой, она вполне могла сойти за груду старой одежды, брошенной в холле, если бы не тележка с чистящими средствами рядом с ней.
Голоса приближались, и Сара поспешно склонилась над злосчастным пятном. С замирающим сердцем она осознала, что голоса смолкли, а их обладатели остановились около нее.
Скосив глаза, Сара увидела пару итальянских туфель ручной работы и низ темно-серых отутюженных брюк, а также кремовые женские туфли на высоком каблуке.
– Я не знаю, убирали ли вы уже в конференц-зале, но если убирали, то свою работу вы выполнили крайне неудовлетворительно. На столе остались круги от стаканов, а на полке стоят два невымытых бокала из-под шампанского.
Голос женщины был ледяным и очень властным. Сара заставила себя поднять глаза, скользнув снизу вверх по фигуре высокой белокурой женщины лет тридцати. Мужчина же, обойдя Сару, стоял теперь возле лифта и нажимал на кнопку вызова.