Вопреки судьбе, или В другой мир за счастьем

Цвик Катерина Александровна

— Да нет, мэр еще на помост даже не поднимался.

Мне же внезапно так захотелось просто побыть со своими родными наедине, что я махнула на все рукой. Главное ведь для меня не победа, а сам процесс творчества! И плевать, что там обо мне будут судачить. Первый раз, что ли?

— Поехали домой. Мовельдик получит премию за меня, ему не в первой, — и обняла за талии мужа и дочь.

Мам...

— А? — удивилась я вкрадчивым интонациям Леи.

— А дома тебя уже ждет сюрприз!

— Какой такой сюрприз, что ты решила сообщить

мне об этом заранее? — насторожилась я.

— Там дедушка приехал.

— Из столицы?

— Эээ. Нет, из Трины. Хотя и он тоже.

— Так это же замечательно! — обрадовалась я.

— Ага, — улыбнулась как-то без энтузиазма. — А с ним дядя.

— Король, что ли?! — я изумилась тому, что не знала о таком событии заранее. Хотя последние дни так была занята подготовкой к конкурсу, что могла пропустить что угодно.

— Подожди. — внезапная мысль заставила застонать в голос. — Только не говорите, что король Аллирии тоже почтит нас своим присутствием!

Я вспомнила гуляния, которые длились целую неделю после свадьбы, и о том увеселительном марафоне, который пришлось пережить, потом еще об аналогичных празднествах в честь пятилетнего юбилея нашего бракосочетания, и теперь уже застонала, не стесняясь.

Кажется, я только что говорила о счастье? О да! Я точно его испытаю, когда все окончится.

— Ани, ну ты что? Я ведь буду рядом.

— Ага, — вздохнула я и, глупо улыбнувшись, погладила свой еще плоский животик. Внезапно дорогу нам заступил высокий улыбчивый кадет военной академии и отдал честь:

— Доброго вам дня!

— Доброго. — я вгляделась в парня, черты лица которого мне показались знакомыми. — Векс! — наконец, узнала его, и улыбка кадета стала еще шире. — Как же ты вырос и возмужал! Я знала, что ты поступил в военную академию, но не думала, что тебе так пойдет форма!

— Все благодаря вам, миледи, — он с благодарностью поклонился мне.

— Ну что ты?! Ты ведь сам поступил!

Парень не стал спорить, но было видно, что остался при своем мнении.

А ведь в различные академии и другие учебные заведения на бесплатные места поступило уже очень много таких вот мальчишек и даже девчонок. Жерик тоже в военной академии учится, а Ноэль, как и его талантливая бабушка, выбрал стезю художника и поступил в академию искусств. Правда, тут не обошлось без гранда графини Бриэн, но иначе было никак — бесплатно там не обучали.

Да, во всем этом была и моя заслуга.

Когда-то, десять лет назад, через неделю после нашей свадьбы я пришла на рынок к старой Берте. Она, как обычно, сидела на своем месте, закутанная в черные одежды, и щурилась на осеннее солнце.

— Пришла, — не здороваясь, произнесла, увидев меня. — Давненько я тебя не видела.

— Доброго дня, уважаемая Берта.

— Доброго-доброго, — ответила она, подслеповато разглядывая меня с ног до головы. — Зачем пришла? У тебя ведь все хорошо.

— Долги пришла отдавать.

— Долги? Кому? — хитро

прищурилась она.

— Вы и сами знаете: ребятам. Они ведь не раз меня спасали.

— А конфеты и карманные деньги у знати благодарностью уже не считаются? Их ведь эти сорванцы уже получили.

— Вы правы, теперь я стала частью этой знати, и у меня стало гораздо больше возможностей помочь таким сорванцам.

— И чем же ты хочешь им помочь? Дать очередную рыбку? — продолжала хитро улыбаться она.

А я вспомнила, что здесь была похожая притча о том, что страждущему нужно дать не рыбу, а...

— Нет, я хочу дать им удочку. — Из взгляда Берты ушли смешинки, и она стала слушать очень внимательно. — Я планирую открыть детский сад и школу. Сама знаю, как бывает тяжело работать и заниматься ребенком и как из-за этого не хотят брать на работу. Мне в свое время очень повезло с госпожой Ловель, и вам за это низкий поклон, — я поклонилась старухе, — и теперь хочу помочь этим детям и дать им образование. Уверена, умение читать, писать и разбираться в естественных и точных науках даст им возможность выбрать более достойное будущее. Их же матерям и отцам это даст возможность работать и не переживать, где сейчас носит их детей.

На какое-то время взгляд Берты стал отрешенным, но потом она отмерла и задумчиво кивнула:

— Школа и детский сад.. .Что ж, из этой затеи может выйти толк. Только расскажешь мне подробнее о них. И да, будет очень непросто.

— Я знаю, — вздохнула, понимая, что начинаю очень непростое дело в условиях практически средневековой культуры. — Госпожа Берта, боюсь, что без вас мне не справиться. Думаю, только вы сможете посоветовать достойных учителей и людей, которые согласятся стать воспитателями маленьких мальчишек и девчонок.

Она хмыкнула и, кряхтя, начала подниматься с места.

— Пошли, что ли, не здесь же все это обсуждать, а разговор нам предстоит длинный...

Разговор и правда получился долгий и непростой. Берта озвучивала столько нюансов, о которых я даже не думала, что голова шла кругом. И вырисовывавшаяся модель садов и школ совсем не соответствовала тому, что я предполагала поначалу. Главный же вопрос упирался в финансирование, которое Этьен пока взял на себя. Потом планировалось, что частично его возьмет на себя попечительский совет города.

— Госпожа Берта, а вы сами не хотели бы преподавать в такой школе? — в самом конце беседы спросила я.

— Чему же я там буду учить? Нет, — махнула она рукой. — Мое место здесь, на рынке, и я отсюда ни ногой. Тут и помру.

Я подумала о том, какие эти старухи бывают порой упертыми. Та же Лианем. Вот что ей делать в той деревне?! Так нет же, точно так же говорила: «Я отсюда ни ногой».

— Да, мы такие, — усмехнулась Берта, озорно сверкая подслеповатыми глазами, не скрывая, что подслушала мои мысли. — Только к своей знахарке все же съезди. В этот раз она может и согласиться.