Вопреки
Шрифт:
Глава 21 часть 2
Сказать, что утро было тяжелым, это ничего не сказать. Голова гудела от выпитого накануне и перенесенного стресса настолько, что начинало подташнивать. Стоило взять в руки телефон, как на экране высветился номер Веры, и звонила она видимо уже не в первый раз. То, что она произнесла в трубку, добило меня окончательно: Горских послал меня лесом с поставками, и уже сделанные заказы нам покрывать было нечем.
— Вер, свяжись с Аркашей. Пусть он сайт пока прикроет. Посмотри, что у нас осталось в наличии с прошлой поставки, там плюсом что-то было. Раскидай по заказам, остальных извести, что, к сожалению, исполнить свои обязательства
— Мы закрываемся?
— Пока не знаю. Я постараюсь решить вопрос с поставками, там видно будет.
Нажав отбой, сжала пальцами переносицу и поднялась с кровати. Исаев сидел в ротанговом кресле на лоджии и курил, роясь в своем телефоне. Он вообще с ним расстается?
— У тебя аспирин есть?
— Над раковиной, на нижней полке аптечка. Кофе еще горячий, присоединяйся.
Хотелось съязвить про его излишнюю любезность с утра, но я предусмотрительно промолчала. Стоило сесть за стойку с чашкой кофе, как снова замигал дисплей телефона, звук я до сих пор не включила. Звонил отец, и я не могла этот звонок проигнорировать. Но если бы знала, какой ушат с неприятно пахнущим содержимым на меня выльется, то наверное бы проигнорировала. Оказалось, пока я тут заливалась “кониной” и пыталась не поехать “кукухой” от чувства вины и творившегося вокруг хардкора, наши вездесущие и излишне талантливые журношл*шки сделали из меня самого настоящего Иуду, при этом еще обрывали телефоны родителям, доводя мать до истерики.
— Пап, не верьте ничему, что говорят по телевизору, особенно по местным каналам. И очень тебя прошу, выключи все телефоны. Я приеду вечером и все объясню.
— С тобой точно все в порядке?
— Да, просто выпила вчера слишком много, прийти в себя надо, — отбросив в сторону телефон, прикрыла глаза ладонью, склонившись над чашкой кофе. Где же просвет в этой нескончаемой тьме?..
— Смотрю, говорить о том, что ты за ночь стала персоной нон грата в этом захудалом городишке уже не стоит, тебя просветили, — Исаев прошел к раковине и, поставив в нее пустую чашку, повернулся ко мне лицом.
— Не с твоей ли подачи это произошло?
— Я, конечно, не благочестивый человек, но не настолько, чтобы подставлять ни в чем неповинную девушку.
— Но при этом настроение у тебя отменное.
— Моя работа почти закончена, и переживать мне не о чем. Завтракай, и если нужна помощь с Борисом Николаевичем, то копию вашего с ним договора принеси мне, — произнес, направляясь в другую комнату. Эта тварь словно знала все и обо всем.
— Исаев! — окликнула, поворачиваясь к нему, и уже почти безбоязненно вглядываясь в тьму его глаз. — Давай на чистоту? Зачем я тебе?
— Ты задаешь странные вопросы. Любая другая на твоем месте уже метнулась бы за ноутбуком, просчитывая по пути за ним, как еще использовать мою к ней лояльность и расположение.
— Я не любая.
— Это я уже понял.
— И за всякую помощь приходится рано или поздно платить, а я предпочитаю заранее знать цену.
Его губы исказила усмешка:
— Считай, у нас аукцион, — произнес, явно наслаждаясь своим превосходством и раздражающе улыбнувшись, скрылся за дверью комнаты. Сука.
.
Глава 22 часть 1
Немного придя в себя, я включила на телефоне режим полета, так как бесконечные звонки с неизвестных номеров доводили уже до бешенства, и попросила Исаева вызвать такси. Мне надо было домой: к своему ноутбуку; связаться с Аркашей; позвонить
— Не думаю, что это хорошая идея.
— В смысле?.. Ты мне что, предлагаешь тут с тобой отсиживаться?
— Тебе ноутбук только нужен? Адрес и ключи — я отправлю человека, он все привезет.
— Это уже переходит все границы!
— Включи телевизор! Там сейчас такая серьезная тетенька с умным видом на полном серьезе вещала, что новая пассия Марка Генриховича Вернер была засланным человеком некоего Кондратьева, который уже больше пяти лет пытался подмять фабрику под себя, и что именно эта девушка, войдя в близкий доверенный круг людей, добыла необходимую информацию и документы, которые позволили незаконно завладеть предприятием, а бедный Вернер, узнав это, решил покончить жизнь самоубийством, правда, она не определилась еще — самоубийство это или ему помогли. И все это местные СМИ называют журналистским расследованием. Ну, если ты так горишь желанием с ними пообщаться, то не смею задерживать, — Исаев взял в руки зазвонивший телефон и, поднявшись со своего места, вышел из комнаты.
Никогда не представляла, как может чувствовать себя человек, загнанный в угол, но теперь имела возможность прочувствовать это в полной мере на своей шкуре. Должен же быть выход… Он обязательно должен быть!.. Я села на кресло, сжав пальцами виски.
— Что пригорюнилась, не хочешь сдаваться журналюгам? — Исаев вернулся в кабинет, снова держа в каждой руке по телефону, и сел за стол.
— Ты специально меня еще больше травишь, да?
— Нет, наоборот, даю столь важные и жизненно необходимые советы. Пользуйся, пока я в настроении.
Он меня раздражал: его манера говорить, его нахальная полуулыбка, словно насмешка, прилипшая к его губам; злило это чувство превосходства над окружающими. Для меня он был виновником всего, что произошло, но именно сейчас он делал так, чтобы от него зависела и я сама, протягивая эту своеобразную руку помощи, о которой его никто не просил.
— Мне нужен ноутбук и вещи, хотя бы на первое время, и вечером обязательно надо попасть к родителям. И как же мне это сделать, великий гуру, если везде эти долбанные идиоты с камерами?! — сдерживать злость уже не выходило.
— Подождать до… — он повернул запястье, взглянув на часы, — семи, я думаю. И вопрос будет решен.
Выудив из сумки, валявшейся забытой в прихожей, ключи и черкнув на клочке бумаги адрес, положила их на стол Исаеву. Он лишь кивнул на это, снова треща по телефону. Птичка-говорун, бл*ть. Спустя пятнадцать минут раздался звонок в дверь, и на пороге появился двухметровый широкоплечий детина, некий Кузнецов, которому Исаев и вручил мои ключи.
— Объясни Павлу, что привезти и где это взять, — бросил в мою сторону, снова скрываясь за дверью комнаты, видимо служившей ему кабинетом. Когда детина, получив четкий инструктаж, свалил, я, сцарапав пачку сигарет с подоконника, вышла на лоджию. Глубокая затяжка и мысли едким ядом заструились в голове. Последние слова Марка в нашем телефоном разговоре, его смех… Ранящими вспышками в сознании. Сжала веки. Еще одна затяжка. Не вспоминать. Не сейчас. Позже. Когда этот п*здец закончится, когда я смогу позволить себе быть слабой. Еще затяжка, и жгучее желание убиться коньяком, как вчера, чтобы до отключки и потери связи с реальностью. Но не дали…