Вопрос на засыпку. Как заставить мозги шевелиться
Шрифт:
Разумеется, информация о спорте, датированная ранее последних полутора столетий, довольно скудна. В целом документировались куда более важные явления. Поэтому мой ответ на вопрос будет основан на гипотетическом предположении, что в нашем распоряжении имеется куда больший объем исторических документов о спорте, чем обстоит на самом деле. В тексте вопроса говорится обо всех данных, «что связаны со спортом», но, как я предполагаю, мы должны ограничиться обсуждением лишь сведений, напрямую касающихся спорта, а не только косвенно относящихся к данной тематике, поскольку в противном случае объем имеющейся у нас информации будет довольно велик.
Большая часть исторического исследования связана с восстановлением большой картины из мельчайших элементов.
К примеру, если у нас в наличии окажется полный перечень участников Олимпийских игр, а также почетных гостей, мы сможем почерпнуть множество сведений о сложившихся на тот момент времени международных отношениях. Перечень блюд способен дать нам представление о питании людей того времени, а происхождение ингредиентов – о торговых отношениях.
Аналогичным образом мы можем получить много информации о структуре римского общества из записей, касающихся возведения Колизея и других спортивных арен на территории империи. Эти документы позволяют нам узнать об особенностях строительства у римлян и о людях, которые его осуществляли, что поможет составить представление о древнеримском обществе. Мы способны выяснить, какие города достигли уровня развития, позволявшего им построить стадион, и, соответственно, составить представление об экономическом состоянии различных областей империи. Имея в своем распоряжении такого рода свидетельства, мы почерпнем сведения об инженерных технологиях и о том, как различные материалы перевозились по территории государства.
Может показаться, что нам удастся восстановить лишь крупицы тех обширных знаний, которыми мы располагаем о тех временах. Но если записи о спортивных событиях будут достаточно информативными, мы, вероятно, сумеем собрать весьма подробную информацию о расовой, племенной и гендерной принадлежности участников и зрителей состязаний. Также, на мой взгляд, мы без особого труда определим даты правления императоров, поскольку они выступали в качестве покровителей многих соревнований, от гладиаторских боев до гонок на колесницах. Изменения места проведения игр свидетельствуют об изменениях в жизни империи, а существование таких кровожадных развлечений, как гладиаторские бои, бросание христиан на растерзание львам и т. п., многое говорит об особенностях римского общества.
Что касается Средних веков, записи об охоте предоставят нам много сведений о европейских монархах и аристократии, поскольку это развлечение было привилегией знати. Даже из обычных перечней участников королевской охоты мы сможем узнать имена почти всех королей (а порой и королев) и принцев, а также их свиты, поскольку большинство придворных были обязаны следовать с правителем на охоту. Мы узнаем, где находились эти люди, а также выясним, в какие годы охоты не проводились по причине войн.
На территории Мезоамерики ацтекские игры в мяч отражали состояние общества. Этот вид спорта – улламалицтли – впервые возник во времена ольмеков и представлял собой не просто развлечение, но и религиозно-политическое событие. Когда ацтеки строили новое поселение, первым делом они возводили святилище бога Уицилопочтли, а затем – площадку для игры в мяч. Поскольку спортивные состязания выполняли столь важную роль в социальной, политической и религиозной жизни ацтеков и других ранних мезоамериканских цивилизаций, записи о таких мероприятиях смогли бы предоставить нам множество сведений об этих народах и государствах.
Все вышеперечисленное – примеры того, как официальные спортивные события могут рассказать нам об истории. Но если бы мы располагали всеми данными о спорте, мы бы узнали и о неофициальных играх. Так, мы владеем очень малым количеством информации о распространении спорта в простонародной среде. Но весьма вероятно, что эти люди увлекались какими-нибудь играми: едва ли народные массы стали болельщиками и участниками различных соревнований лишь в конце XIX века,
Таким образом, простые люди тоже занимались спортом, но мы обладаем лишь обрывочными сведениями на этот счет. Если бы у нас имелись записи обо всех деревенских футбольных матчах, соревнованиях по стрельбе из лука и других известных или неизвестных видах спорта, в нашем распоряжении оказалась бы настоящая сокровищница ценных знаний.
Мы бы узнали, например, о том, как знаменитые английские лучники готовились к битве при Азенкуре, соревнуясь в стрельбе в пригороде Лондона Ислингтоне: кем были эти стрелки и к каким сословиям английского (и, очевидно, валлийского) общества они относились. Данное соревнование – одно из немногих задокументированных и известных нам. Но, без сомнения, проводилось множество подобных игрищ, сведениями о которых мы не располагаем.
Возможно, мы бы даже смогли определить время появления письменности в различных частях мира, ориентируясь по датам первых записей о спорте. Разве это не потрясающе: прочитать первое клинописное сообщение о финальном матче, состоявшемся в шумерском городе Эриду около 6000 лет назад? Вполне вероятно, мы смогли бы узнать о развитии бумажного дела, книгопечатания и о многом другом.
В самом деле, возможность узнать об истории, которая открылась бы, окажись у наших современников все записи, связанные со спортом, привела бы в восторг любого ученого. Разумеется, мы бы не обнаружили многих фактов, которые сейчас широко известны: мы лишились бы информации о бессчетном количестве судеб, не смогли бы мы узнать и тех мелких деталей, что придают истории интерес и разнообразие. Но, по крайней мере, мы сумели бы увидеть общую картину, а также постичь множество вещей, о которых сегодня не имеем представления. Поэтому будем надеяться, что в один прекрасный день мы найдем полный перечень соревнований Древнего Китая по крикету или архивы Лиги набегов викингов. Нам нужна только победа, сыны Одина…
Как мы видим сквозь стекло?
(Физика, Кембридж)
Если вы человек религиозного склада, можете ответить «гадательно», тем самым закончив цитату из послания апостола Павла коринфянам, в которой дано рассуждение о нечеткости нашего восприятия Бога [33] . Впрочем, научный ответ на этот вопрос столь же расплывчатый, как и теологический.
Данный феномен кажется простым и хорошо знакомым, и, с одной стороны, так и есть. Стекло прозрачно и позволяет лучам света проходить сквозь себя, а другие твердые субстанции непрозрачны и препятствуют прохождению света. Но если вдуматься, можно понять, что все не так уж просто. Глядя сквозь стекло, мы видим поток света без искажений, как будто бы нас и свет ничего не разделяет. Однако стекло – твердый материал. Почему же свет проходит только сквозь стекло, но не сквозь другие твердые вещества?
33
«Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1-е Кор. 3:12).
Один из возможных ответов кроется в мире передовой квантовой физики, или, если точнее, в инфернальном мире квантовой электродинамики, сокращенно КЭД. Она изучает взаимодействие света и материи, а основоположником этой науки выступил около полувека назад Ричард Фейнман.
В КЭД необходимо помнить, что свет иногда надо представлять как потоки невообразимо малых лишенных массы частиц, называемых фотонами, – впервые это понял Эйнштейн. Когда свет падает на подоконник (или на любую иную твердую поверхность), представьте себе, как множество маленьких фотонов попадает в поле атомов подобно тому, как толпа взбунтовавшихся солдат убегает в лес.