Вопрос времени. Часть 2
Шрифт:
Он наклонил мой подбородок и заглянул мне в глаза.
– Это быстро, потому что это правильно, и не сомневайся, мне нужно, чтобы ты пошел со мной.
Я уставился на него, а он наклонился и поцеловал меня. Он был таким мягким и нежным, и я попытался углубить поцелуй, притянуть его к себе, но он сопротивлялся.
– Ты можешь причинить мне немного боли, Сэм, – дышал я ему в губы. Моя разбитая губа даже не болела.
– Я уже сделал это, – мягко сказал он. – Больше никогда.
И я понял, что он имел
– Все в порядке.
– Нет, – сказал он, его глаза впились в мое лицо. – Но у меня есть остаток жизни, чтобы загладить свою вину перед тобой.
– Сэм...
Он прочистил горло.
– Давай, детка, застегивай ремень - нам нужно спешить.
– Почему?
– Потому что моя мама готовит свою всемирно известную запеканку для новой девушки Майка, и мы не хотим пропустить резню, – он почти гоготнул.
– Это не смешно, – заверил я его, нахмурившись. – Твоя семья большая, громкая и страшная. Бедная девочка.
– Это немного смешно, – возразил он, зло улыбнувшись мне. – И не обманывай себя, ты любишь мою семью.
– Я люблю тебя, – сказал я, включив обогреватель.
– Что?
Слишком поздно я понял, что сказал. И я высказывал это раньше, но не без того, чтобы он не спрашивал меня, не давил на меня. Слова просто вырвались наружу, и я мог сказать, что он был очень доволен.
– Дж... что?
– Что?
Я посмотрел на него. Я надеялся, что все пройдет как по маслу.
– Повтори это еще раз.
– Что повторить? – невинно спросил я. Может быть, он оставит это без внимания.
Он лукаво улыбнулся.
– Ты знаешь, что ты сказал.
Ни за что на свете он не оставит это без внимания.
– Ну же, – подтолкнул он меня. – Скажи это еще раз.
Я уставился на него, и он наклонился над аварийным тормозом, чтобы быстро поцеловать меня.
– Я люблю тебя, – он дышал мне в шею.
Я кивнул.
– Я тоже тебя люблю.
Улыбка на его лице, когда он откинулся назад, такая широкая, такая высокомерная, такая облегченная, такая самодовольная, что ее нельзя было не заметить. Я создал монстра с помощью четырех маленьких слов.
****
Несмотря на то что это был вечер четверга, а не воскресенья, народу набралось достаточно, чтобы припарковаться, как обычно, в полуквартале от дома. Обняв меня за плечи, Сэм провел меня через передний двор и обошел дом сбоку до ступенек, которые вели к задней двери большого двухэтажного дома из красного кирпича с А-образной рамой. Я последовал за ним на кухню и, как только оказался внутри, почувствовал запах еды.
– Господи, что это? – сказал я, вдыхая его. У меня чуть слюна не потекла.
– Это Мусалия [8], – он улыбнулся мне. – Я же говорил, что он всемирно известна.
– Она пахнет как рай.
Он подмигнул мне, прежде чем крикнуть.
– Мама! Я дома.
–
Я услышал столько других голосов, смеющихся вместе с ней, что мне сразу стало страшно. Что, если она злится на меня? Что, если теперь все меня ненавидят, что, если все они думают, что время, проведенное вдали от меня, превратило его обратно в натурала?
Может быть, гей-любовник их сына был не тем гостем, которого они ожидали увидеть за своим столом, на специальном ужине в середине недели.
– Сэмми, иди сюда, – позвал Томас Кейдж. – Игра уже началась на ESPN [9].
– Что случилось? – быстро спросил Сэм.
– Ты первый.
– Со мной все в порядке, – он медленно, дьявольски ухмыльнулся. – Это ты сходишь с ума.
– А если да? – спросил я, мой голос чуть повысился.
Он протянул руку и обхватил мою шею, прижимая меня к себе. Он поцеловал меня в висок.
– О, детка, тебя уже все любят. Ты золото.
Я улыбнулся ему, и он наклонился и поцеловал меня.
– Пойдем, детка.
Я последовал за ним в гостиную.
– Посмотри, что я принес тебе, мам.
Регина Кейдж была потрясающей женщиной, которая просто сидела и ничего не делала. Когда она улыбалась, вы видели магию кинозвезды.
Когда она улыбалась, вы понимали, что она светится. Сейчас она улыбалась. Ее взгляд метался туда-сюда между нами и остановился на мне.
– Джори, – сказала она, – о боже, наконец-то, – у нее перехватило дыхание, когда она бросилась ко мне через всю комнату. Она широко раскинула руки, и я шагнул в них, крепко обнимая ее.
– Наконец-то.
Она произнесла это слово с таким чувством и облегчением, что я почувствовал себя глупо, усомнившись в том, что меня примут. Эта женщина любила меня, это было очевидно.
– Мой сладкий мальчик, – ворковала она мне в волосы, поглаживая по спине. – Мой милый-милый мальчик, – а потом она что-то сказала мне в плечо, чего я не расслышал, и отстранилась, чтобы посмотреть на меня. – Все, идите посмотрите, – позвала она женщин, сидевших в гостиной. – Мой мальчик дома!
Я посмотрел на Сэма, когда он пожал плечами, и вокруг меня собрались люди.
Джен подошла и бросилась в мои объятия, крепко целуя и обнимая меня, а затем отошла, чтобы представить меня своему новому парню, Дагу Йейтсу. Он был симпатичным, имел троих детей и работал прорабом на стройке. Он мне сразу понравился, и тот факт, что его ни капли не волновало, что я гей, говорил в его пользу. Он больше заботился о Сэме, чем обо мне.
Детектив Кейдж пугал его так же, как и всех остальных, кто с ним когда-либо встречался, - своими размерами, мускулами и резким нравом. До меня ему не было никакого дела.