Вопрос времени
Шрифт:
Женщины играли важную роль в жизни Паттерсона. Заместитель управляющего банком, он жил в маленьком, обожающем сплетни городке, и ему приходилось проявлять предельную осмотрительность. Женщин он предпочитал находить в соседних городках, милях в пятнадцати от своего, и останавливал свой выбор только на замужних. То есть тех, кто не афиширует свои связи. Размышляя, он совершенно забыл о Шейле Олдхилл и очнулся, лишь когда она что-то сказала. Посмотрел на нее:
– Извините… Задумался… Так что вы сказали?
– Может, вы считаете, что я не подхожу для
Они переглянулись.
– Я думаю, подходите, но не знаю, как отреагирует миссис Морели-Джонсон, когда я скажу ей, что вы так молоды. Сколько вам лет, позвольте спросить.
– Тридцать два.
– Вы не будете возражать, если я скажу ей, что вам тридцать восемь? – Он улыбнулся. – Такие мелочи иногда имеют решающее значение. Тем более что со зрением у нее не очень.
– Я не возражаю.
Ему хотелось бы увидеть ее улыбку. Но Шейла оставалась серьезной.
– Вот что я сделаю. Сегодня мне все равно нужно к ней поехать. Я расскажу, кто вы такая и так далее. Если она заинтересуется, мы договоримся, что завтра вы заглянете к ней. Что вы на это скажете?
Крохотная искорка сверкнула в голубых глазах, и губы Шейлы чуть изогнулись, как решил Паттерсон, в некоем подобии улыбки.
– Благодарю вас, мистер Паттерсон. – Она встала.
Он смотрел на ее высокую, ладную фигуру, и его вновь обдало как огнем.
– Надеюсь, мне удастся это устроить. Во всяком случае, попробую, – поднялся и он. – Вы не спросили о жалованье.
Шейла уже направилась к двери.
– Я уверена, что оно будет приличным. И не хочу знать точную цифру, пока не буду уверена, что работа – моя. – Она взялась за ручку двери. – Чтобы потом не разочаровываться.
Паттерсон обошел стол и двинулся следом.
– Я незамедлительно сообщу вам о решении миссис Морели-Джонсон. Вы будете в отеле, скажем, часиков в семь?
– Это не проблема.
– Я проезжаю мимо вашего отеля по дороге домой… Если я загляну к вам?
– Я не хотела бы видеть вас без хороших новостей.
– Я заеду… с любыми новостями. Думаю, с добрыми.
Шейла ответила долгим взглядом, кивнула, повернулась, открыла дверь и вышла из кабинета.
Паттерсон закрыл дверь. Постоял, глядя на зеленую ковровую дорожку, прижав указательный палец к ямочке на подбородке, затем вернулся к столу, сел и пододвинул к себе бумаги Берни Коуэна.
Он смотрел на длинный перечень акций различных компаний и их сегодняшних котировок, а видел голубые, с поволокой, глаза и решительный рот миссис Олдхилл. Посидел полчаса, ничего не делая, думая только о ней, потом заметил, сколько уже времени, убрал лист с перечнем акций в ящик стола, встал и покинул банк. Путь его лежал в отель «Плаза-Бич».
Начало Приморского бульвара поражало роскошью, но с увеличением номера дома становились поменьше, победнее, пока не превращались в лачуги. Вдоль берега бульвар протянулся на две мили. Открывал его отель «Плаза-Бич», с собственным пляжем, серебристый песок которого расцвечивали яркие зонты, баром, рестораном,
Джеральд Хэмметт сидел на балконе, бегущем вдоль всего фасада отеля «Франклин», и безо всякого интереса наблюдал за рыбачьими лодками и другими суденышками, снующими по акватории порта. Время от времени он нетерпеливо поглядывал на дешевые ручные часы.
Двадцати шести лет от роду, худощавый, со светлыми волосами, падающими на воротник его рубашки в красную и белую полоску, выделялся он разве что бакенбардами, этакими прямоугольными треугольничками на щеках, с острыми углами у висков и уголков рта, где они переходили в густые усы. Маленькие глазки, стального цвета, беспокойные. Тонкогубый рот, короткий нос. С первого взгляда чувствовалось, что жизнью он недоволен, чего-то ищет, правда, не знает чего, в себе не уверен, но в то же время не выносит ни критики, ни возражений.
С потрепанным чемоданом в руке он прибыл в отель прошлым вечером. Шейла Олдхилл сидела в холле, но даже не взглянула на него. Когда он проходил мимо, Шейла пальцем нарисовала на открытой странице книги, которую вроде бы читала, цифру 3, показывая, что поселилась на третьем этаже. Половина номеров отелей пустовала, поэтому и он без труда получил комнату неподалеку от нее. Заплатил за неделю вперед, предупредив, что может остаться и на более долгий срок. Портье заверил его, что они рады такому постояльцу, и лично отвел Хэмметта в номер.
Шейла и Хэмметт заранее договорились, что вместе им не стоит показываться на людях. И после полуночи, когда все, за исключением позевывающего ночного портье в холле отеля, заснули, Хэмметт выскользнул из своего номера и, перебежав коридор, юркнул в дверь Шейлы. Они уселись на кровать, говорили шепотом. Хэмметт хотел бы остаться подольше, но Шейла не разрешила и отправила его спать одного, в прескверном настроении. Остаток ночи он провел, ворочаясь в постели, обдумывая ее план, кляня себя за то, что согласился участвовать в нем. Но он не хотел, не мог расстаться с ней и понимал, что другого выхода у него просто не было.
Из отеля Шейла ушла до того, как Хэмметт спустился позавтракать, и первую половину дня он посвятил осмотру достопримечательностей. Городок ему понравился, но быстро наскучил. Денег у него было негусто, да когда ему их хватало, и он злился, что не может пойти в коктейль-холл «Плаза-Бич» и должен пить коку в занюханном баре среди полных крикливых рыбаков.
На ленч Хэмметт вернулся во «Франклин», а потом битых два часа сидел на балконе. Шейла обещала прийти к четырем. Уже двадцать минут пятого, а от нее ни слуху ни духу.