Вопросы истории: UNIX, Linux, BSD и другие
Шрифт:
В результате всех этих процессов – и популяризации самой системы, и появления пользовательских приложений для нее, – на рубеже 1998-1999 годов в широких кругах околокомпьютерной общественности заговорили о появлении «Linux’а с человеческим лицом». Казалось бы, этот самый «очеловеченный» Linux имеет все шансы прочно окопаться на пользовательских десктопах, заменив в этом качестве Windows (о прочих пользовательских платформах, за исключением MacOS, к тому времени забыли).
Началось явление, вошедшее в историю ушедшего тысячелетия как Linux-бум. Оно, в свою очередь, вызвало к жизни новые дистрибутивы, уже прямо заявленные в качестве пользовательских десктопов – такие, как Corel Linux, распространявшийся по схеме коммерческого софта. Впрочем,
Назад, в будущее: Gentoo и другие
Однако скоро выявилась и оборотная сторона любого user-ориентированного дистрибутива «для всех»: оказалось, что у каждого из их разработчиков были свои представления о том, что же нужно конечному пользователю для полного счастья.
Одни полагали, что счастье достижимо только в среде KDE, другие – что истинно счастливым юзера может сделать только идеологически правильный GNOME. Ну а третьи решали вопрос кардинально, и помещали в дистрибутив все, что только можно. И юзерофильные дистрибутивы стали пухнуть, как на дрожжах. К тому же графические инсталляторы этих систем, облегчая, с одной стороны, установку, с другой – навязывали пользователю предопределённые свыше наборы приложений. О назначении коих этот самый пользователь рисковал никогда не узнать – просто из-за их изобилия. А количество user-ориентированных средств конфигурации стало, по меткому выражению Владимира Попова, превышать число конфигурируемых параметров.
И вот тут многие пользователи начали вспоминать, что они еще и администраторы собственных компьютерных систем – пусть даже в масштабе одного отдельно взятого десктопа. И, с легкой руки Клиффорда Вольфа (создателя дистрибутива Rocklinux) в обиход вошел термин – «дистрибутив, дружественный к администратору». Началась эра популярности дистрибутивов Source Based.
На этой волне появились и упомянутый выше Rocklinux (исторически первый дистрибутив из этой серии), и LFS (Linux from Scratch) – набор рецептов по сборке собственной Linux-системы с нуля, созданный Герардом Бикмансом, и вариации на тему Sorcerer, и CRUX с Archlinux.
Однако наибольшую известность на этом поприще снискал Gentoo Дэниеля Роббинса. Не в последнюю очередь – благодаря прекрасной документированности процесса установки, позволяющей, строго следуя директивным указаниям, собрать индивидуализированную, в том числе оптимизированную под наличное «железо», систему даже относительно малоопытному пользователю. А система портежей, родившаяся под идейным влиянием портов FreeBSD, позволяла очень гибко наращивать функциональность системы установленной.
Правда, мало для кого Gentoo оказался первым дистрибутивом – миссия его заключалась скорее в повышении общей квалификации пользователей, прошедших через Red Hat, Suse или Mandrake, и разочарованных их дружелюбием, местами навязчивым до неприличия. И с точки зрения понимания устройства системы опыт пользователя Gentoo уступает, пожалуй, только сборщику LFS.
Ну а роль самого Дэниела Роббинса в пропаганде Linux’а также переоценить трудно. Кроме своего дистрибутива, он стал и автором многочисленных ярких статей о самых разных аспектах устройства этой ОС – и о файловых ее системах, и о программных RAID-массивах, и о приемах работы в командной оболочке. Увы – весной 2005 года он поступил на службу классовому врагу: по окончании аспирантуры ни в одной фирме, связанной с Linux и Open Source, не нашлось для него должности с достойной зарплатой. Тем не менее, в среде майнтайнеров родного дистрибутива он был подвергнут анафеме. Правда, скоро выяснилось, что «Карапетяны в неволе не размножаются», и Дэниел с Microsoft распрощался. А проект Gentoo по прежнему живёт и развивается.
На пути к гармонии
Однако и тут все оказалось не
И тут наступил час систем, которым на всем протяжении своего развития удавалось счастливо балансировать на зыбкой грани между дистрибутивами «для себя» и «для всех», между универсализмом и индивидуализмом, не склоняясь ни к «популизму» Mandrake сотоварищи, ни к «кастовости» Slackware (а позднее и Gentoo).
И здесь в первую голову нужно назвать одного из отцов дистроения – Debian. Разработка в 1999 году apt (Advanced Packaging Tools) – универсального набора инструментов для управления пакетами, – сделала его лидером в пакетном менеджменте. Не случайно apt был использован в rpm based дистрибутивах (впервые – в бразильской Connectiva, затем – в российском Altlinux). И, более того, послужил прототипом для универсальных систем управления rpm-пакетами, таких, как yum (Red Hat/Fedora, ASPLinux) и urpmi (Mandrake).
И именно поэтому Debian дал в нашем тысячелетии наибольшее число активно развивающихся потомков. Впрочем, это уже совсем другая история.
Глава тринадцатая. Linux на Руси
Итог предыдущих глав можно подвести таким образом: на рубеже тысячелетий система, придуманная гиком для себя и, в лучшем случае, для «того парня», то есть группы товарищей-разработчиков, постепенно начала превращаться сначала в систему для корпоративных администраторов, затем – для корпоративных пользователей, и в конце концов, с появлением Mandrake, для пользователей обычных. И всё это происходило в мировом масштабе. А как обстояло дело на отдельно взятой бывшей одной шестой? Давайте посмотрим.
Предыстория русского Linux’а
Если все предыдущие очерки являли собой реконструкцию былого, составленную по литературным и сетевым источникам, то в настоящей последует описание событий, которым автор этих строк был наблюдателем, свидетелем, а отчасти и участником. Тем не менее, следуя заветам Корнелия Тацита, изложить их он постарается ещё более без гнева и пристрастия, чем всё остальное. Хотя личный характер этого и некоторых последующих очерков отрицать не буду.
Началом документированной истории Linux на Руси можно считать 29 июня 1992 года, когда случилось вот что (цитирую):
Комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга зарегистрировано и внесено в государственный реестр Акционерное общество закрытого типа «Урабан-Софт Лтд.»
О чём было выдано СВИДЕТЕЛЬСТВО установленного образца, подписанное председателем означенного комитета, неким В.В.Путиным.
Однако примечательно оно не фамилией подписавшего. И не фактом регистрации очередного АОЗТ – в те годы общества различной степени безответственности плодились как поросята. И даже не то, что это АОЗТ с почти русским названием регистрируется Комитетом по внешним связям – учредитель его, Джон Линн Росмэн, являлся американским гражданином. А тем, что через год, в 1993 году, она выпустила набор дискет (ещё, кажется, пятидюймовых) под названием «Открытое ядро». Этому набору суждено было стать предтечей российского дистроения.