Вопросы истории: UNIX, Linux, BSD и другие
Шрифт:
Разумеется, не все пользователи рабочих станций занимались столь глобальными задачами – было немало и более приземлённых, типа бухгалтерского учёта или подготовки всякого рода документации. Однако для любой из них в данном учреждении существовала единственная специализированная программа. Сверх чего требовалось разве что средства для сочинения материалов бюрократического характера и работы со служебной корреспонденцией. Напомню, что от обязанностей администрирования даже своей локальной машины пользователь рабочей станции был не просто освобождён, а скорее даже отстранён: это была вахта системного администратора.
Конечно, я несколько утрирую, и существовали ситуации, когда всё было не совсем так (а иногда и совсем не так). Но в общем случае рабочая станция была
Персональные же компьютеры почти с первых дней своего появления стали в массовом количестве применяться пользователями-индивидуалами. Почти – потому что на самом деле широкое распространение персональных компьютеров началось с того времени, как для них были разработаны основные пользовательские приложения, позволяющие применять эти машины в производственных целях. Ибо первые пользователи «персоналок» были точно такими же профессионалами, как и пользователи рабочих станций, и, подобно последним, далеко не всегда связанными с компьютерными технологиями. Среди них были научные работники и инженеры, врачи и юристы, редакторы и переводчики, наборщики и верстальщики, а иногда даже и программисты.
Общим для всех этих категорий пользователей было применение компьютеров в производственных целях и в индивидуальном порядке – именно в те годы и появилось выражение «кустарь-одиночка с персональным компьютером». Который, в отличие от Виктор Михалыча Полесова, занимался задачами отнюдь не кустарными, а теми, что раньше требовали мощи корпоративных или государственных вычислительных комплексов.
Отступление. Принято считать, что широкое распространение IBM PC было вызвано их открытой архитектурой, позволяющей производить их в массовых количествах по доступным ценам. Это правда, чистая правда, но не вся правда, ибо массового спроса на «персоналки» не было бы без приложений, позволяющих их эффективно использовать. И такими приложениями стали текстовый процессор WordPerfect, портированный под DOS в 1982 году, и табличный процессор Lotus 123, разработанный специально для этой ОС в 1983 году, после чего он быстро вытеснил VisiCalc. Именно эти две программы позволили кустарям-надомникам эффективно использовать IBM PC в самых различных целях – от юриспруденции до инженерии. Чем и обеспечили востребованность платформы.
Появление Macintosh'а, а затем и Amiga расширила круг пользователей персоналок. В их число влились представители «творческой иителлигенции» и «артистической богемы» – от писателей до музыкантов. Однако структурно этот круг не изменился – его представители были по прежнему индивидуалами, приобщавшимися к информационным технологиям в порядке личной инициативы. А использовали они свои машины в первую очередь для того, чтобы «не ходить на службу».
Разумеется, началось внедрение персоналок и в корпоративном секторе: PC-совместимые компьютеры широко использовались в делопроизводстве, Macintosh'и – в книгоиздании и так далее. Но этот «корпоративного» использования персоналок лежит далеко за рамками настоящей статьи.
Прародитель «персонализации» Linux'а
Во предыдущих строках ни слова ещё не было сказано о Linux'е. В оправдание могу отметить, что в описанные времена его ещё не существовало. Да, рабочие станции работали часто под управлением UNIX'ов разного рода – но обычно проприетарного. А пользователи развивавшихся в направлении «персоналок» BSD-систем, будучи преимущественно сотрудниками университетов (LXF, #146), принадлежали скорее к «корпоративному» сословию, нежели к пользователям-индивидуалам.
Зато совершенно классическим примером «кустаря-одиночки с персональным компьютером оказывается» ни кто иной, как Линус Торвальдс. В главе четвёртой, посвящённой возникновению Linux'а, собственно об истории его создания практически не говорилось – ибо только личности с непреодолимым отвращением к писательскому труду, вроде героя Джерома К. Джерома, её ещё не пересказывали.
Так вот, вся история эта началась с того, что, во-первых, Университет Хельсинки приобрел в 1990 году DEC MicroVAX – рабочую станцию с ОС Ultrix, одним из тогдашних проприетарных UNIX'ов, разработанным той же DEC. Во-вторых, в том же году в этот университет поступил горячий финский парень Линус Торвальдс. И в-третьих, этот самый горячий парень сгоряча купил PC с процессором 80386, позволявшем установить и запустить на нём 32-битную операционку, то есть UNIX. Каковой, в лице ОС MINIX разработки профессора Таненбаума, и был им на него водружён.
И всё было хорошо, но MINIX разрабатывалась в качестве «студенческой операционки», и имела массу функциональных ограничений. Частично их можно было компенсировать патчами сторонних разработчиков (в первую очередь Брюса Эванса). Но для их получения требовался выход в онлайн. Вспомним, что Интернета в те годы не было, обмен информацией между разработчиками осуществлялся через телеконференции, BBS, почтовые рассылки, ftp-сервера. Доступ к которым требовал подключения к университетской машине по телефонной линии через терминальную программу. В MINIX она, по свидетельству Линуса, была «хуже всего». А поскольку для него она была критически важной – пришлось писать собственную программу эмуляции терминала. Которая со временем превратилась в ядро Linux, а затем и в одноимённую ОС (вопрос, не GNU ли этот Linux – мы уже обсуждали, см. LXF, #146).
Таким образом, вся ОС Linux была лишь побочным следствием того, что её создатель возжелал получить терминальный доступ к университетской UNIX-машине, не выходя из дому. То есть Линус действовал по той же схеме «персонализации», что и многие другие пользователи-индивидуалы до него, одновременно с ним и после него, в том числе и автор этих строк – вне зависимости от профессии и выдвигаемых ею задач.
Поскольку Линус оказался также изобретателем велосипеда, известного под названием «метода Тома Сойера», то первыми пользователями его системы стали её же собственные разработчики, в основном такие же индивидуалы, как и основатель Linux'а. То есть, казалось бы, «персонализация» этой сферы обещала пойти в том же направлении, что и общая «персонализация» десять лет назад. И за разработчиками системы потянутся разработчики приложений, а вслед за ними и широкие массы пользователей – профессионалов в некомпьютерных областях. Тем более, что последние в те годы могли бы выступить в роли предпоследних – то есть сочиняли бы всякие программки для решения собственных задач: шелл-сценарии Linux'а давали для этого не меньше возможностей, чем BASIC-кодирование на предыдущем этапе общей «персонализации». А с появлением Интернета к тому отпали последние препятствия в виде существовавших ранее коммуникационных ограничений.
Провал первой «персонализации»: технологические причины
Однако этого не произошло, и тому было несколько причин, которые можно сгруппировать в два круга – технологический и психологический. Суть причин первого выражалась сакраментальной фразой, в последующие годы повторяемой как мантра: Linux не был готов для десктопа. С одной стороны, эта неготовность была обусловлена относительной «сложностью» установки любого из существовавших тогда дистрибутивов (а какие они тогда были – описано в главе одинадцатой). Кавычки в предыдущем предложении я поставил потому, что на самом деле никаких особенных сложностей при инсталляции не было – но для успешного её осуществления требовались некоторые предварительные знания, которыми пользователи-некомпьютерщики часто не обладали, а с источниками информации была изрядная напряжёнка. Напомню, что речь идёт о 95-98 годах прошлого века – когда массовый Интернет как таковой только возникал, был не быстр и дорог.