Вор и проклятые души

Куц Сергей

— Встречаем с хлебом и солью. — Я смотрел на опушку леса, где скоро появятся приспешники Низверженного. — Они заходят по следам в замок, после чего Велдон бьет их магией. Ты прикрываешь его, а я переношусь к проему в крепостной стене и никого не выпускаю из Волчьего дома.

— Что делать мне?

Я обернулся к моим вольным и невольным компаньонам, что стояли позади.

— На тебе воздух, — сказал я вампирше. — Летай и смотри, чтоб никто не улизнул.

Ирменгрет недовольно скривилась:

— Мне

нужна кровь. Свежая кровь! Срок подходит.

Я выругался. Показалось или нет? На мгновение у нее выросли клыки кровососа! Проклятый пепел! Или это наваждение?

— Что это значит? Какой срок?

Вампирша отступила на несколько шагов и оценивающе оглядела сначала меня, потом Войну и затем Велдона.

— Отдай мне монаха. — Красивые глаза Ирмы хищно блеснули.

Кровь и песок! Она не шутит.

— Я голодна. Как подойдет срок, обращусь в неразумного зверя, пока не удовлетворю свой голод. Чтоб не потерять разум, кровь нужна сейчас!

— Только попробуй! — Инквизитор вцепился правой рукой в собственную рясу с такой силой, будто в ней его спасение от нечисти в облике рыжеволосой красавицы.

— Хватит!

Они вновь начинают! Очень умно и крайне вовремя!

— Не возражаю! — Последнее слово Ирменгрет оставляла за собой. — Но дай мне кровь! Отдай монаха! Или возьму кровь в бою у какого-нибудь слуги Ишмаэля. Я буду драться!

Я согласился, но с условием:

— Ты тоже прикрываешь Велдона. Ты и Бран! Не подпустите к нему никого!

— Так-то лучше, — сказала Ирма, промурлыкав инквизитору: — Слышишь? Я буду тебя охранять!

Святой отец пропустил колкость вампирши мимо ушей. Он с гневом смотрел на меня:

— Гард! Ты ничего не забыл?

— Нет.

— Ты не спросил меня, готов ли я пускать в ход черную магию Неакра!

Я не сдержался:

— Проклятье! Велдон! Вы в девицу-недотрогу вздумали играть!

Монах сложил руки на груди и сверлил меня тяжелым взором левого своего ока.

— Бран, Ирма, прошу вас оставить нас ненадолго!

Они отошли. Насколько это можно было сделать на башне.

— Святой отец… — начал я.

— Не называй меня так!

— Почему?

— Потому что моя душа проклята! Нет во мне святости! Я пал столь низко, что не ведаю, поднимусь ли когда-нибудь к свету.

— Как знаешь, Велдон. — Я разозлился. — Хочешь становиться в позу — пожалуйста! Надумал сложить руки? Сколько угодно! Но твоя дочь по-прежнему в лапах Низверженного! Кто ее спасет? Я?

У монаха задвигалась нижняя челюсть. Он хотел бросить мне в лицо нечто, что задело бы побольней. Но от плевка в душу хуже не станет! После сделки-то с Люцифером! Ха! Любые слова Велдона — это просто пустяк после всего пережитого.

— Так вот! Можешь не марать в крови свои белые рученьки!

Но я иду только за Алисой! Твоя дочь, судя по всему, помощи от отца не дождется!

— Что ты от меня хочешь?

— Чтобы черная магия Неакра уничтожила несколько десятков приспешников Низверженного. Ты сможешь это?

Когда-то я мог говорить с Велдоном, лишь называя его на «вы». Да что там! Еще несколько мгновений назад! Но он такой же, как я. Всего лишь грешник с тяжким грузом на душе.

— Гард, мы прокляты.

Кровь и песок! Я слышал это уже несколько раз.

— Мы принадлежим не себе. Ты же знаешь это, Велдон.

— Знаю.

Голос инквизитора дрогнул. Он опустил голову, и капюшон рясы укрыл лик монаха. Продолжил он говорить тихо, едва слышно:

— Но надежда на Спасение и Прощение есть у каждого. Даже у нас!

Велдон поднял горящий взор. Такой, как прежде.

— Верь мне!

Я вздохнул.

— Верю. — Это была ложь.

Я верил только в сделку с дьяволом. Вот в чем правда моей жизни и моего посмертия. Но посмертия у меня, кажется, нет. Смерть — не та награда, на которую можно рассчитывать. Я могу умереть, но мертвым мне не быть.

Проклятый пепел! Сколько раз я уже смотрел на свою левую чешуйчатую серо-зеленую руку с черными и острыми когтями? Посмотрел и в этот раз.

— Вижу, ты в сомнениях, и это немудрено, когда в тенетах сатаны. — Голос Томаса Велдона звучал как в прежние дни, когда он был истовым инквизитором и чадом Матери Церкви. — Мы освободим и Лилит, и Алису, а после спасемся сами. Я помогу тебе! Бог Отец и Бог Сын не отвергнут нас!

С языка чуть не сорвалось, что я уже отверг их! Когда заключил сделку!

Но если Спасение может быть даровано и мне? Я снова вздохнул. Быть может, но пока Алиса в плену Возвратившегося бога, на мне печать Люцифера, и я буду следовать сделке. Кровь и песок! Без могущественной силы в союзниках Низверженного не победить! А потом?

Потом буду верить в Спасение и Прощение! Велдон обещает помощь. Ныне же у меня и у него война, кровь, смерть и черная магия. Мы во тьме греховного падения.

— Ты, Велдон, такой же, как и я!

— Знаю, Гард. Наши души прокляты.

Монах натянул поглубже капюшон и отвернулся. Слова о проклятии и падении собственной души давались ему непросто.

— Они уже близко!

Вампир и предвестник подошли к нам.

— Охраняйте инквизитора. Его магия уничтожит всех, кто войдет в Волчий дом, а я перегорожу дорогу назад через пролом в стене. — Я посмотрел на опушку леса, из которого скоро выйдут приспешники Низверженного. Неровная темная линия пред белым снежным покровом под ночным небом.

— Это все, что ты придумал? — Предвестник положил руку на мое плечо.