Вор и убийца
Шрифт:
Бросив теперь уже бесполезные железяки, Оливер выхватил два других пистоля и широко раскинул руки.
— Ну, — крикнул он, — кто еще?
Разбойники заколебались, но ненадолго. Разделившись на несколько групп, они начали неспешно выползать на дорогу. Часть двинулась в мою сторону.
Я соскочил с Мышастого, так как чувствовал себя в седле не столь уверенно, как бывший наемник и, также обнажил пистоли, направив оружие на ближайших бродяг. У моих ног лежал возница, он находился в беспамятстве и слабо постанывал.
— Сдавайтесь! — заорал лысый урод с выдранными ноздрями. —
Он держался на отдалении, но Фосс не промахнулся. Бродяга рухнул на колени, а потом уткнулся лицом в землю. Оливер стрелял в пах. Не убив, пуля сделала из разбойника жутко вопящеё существо, для которого мир превратился в боль. Чем сильней он кричал, тем меньше решимости оставалось на лицах бандитов.
Точку поставил я. Один из разбойников поднял с земли камень и осторожно, дабы никто не увидел, вынул из кармана ремень с петлей на конце. Такой пращей сняли кучера. Я выстрелил и достал новый пистоль. Убивал я не впервые, но на сей появилось нечто вроде сожаления.
Одно дело забирать чью-то жизнь в горячке абордажного боя или пырнуть ножом на узкой ночной улице, чтобы грабитель не ударил первым. Совсем другое — убить, чтобы остудить чей-то пыл, хотя и сейчас не светский раут! Эти глупые сожаления вдруг сильно обозлили меня. Помянув дьявола, я принялся искать новую цель.
— Мы уходим, — из толпы разбойников послышался хриплый возглас, — не стреляйте!
Косясь на нас, бандиты деловито обчистили своих мертвых товарищей. После, не церемонясь, схватили чуть поутихшего лысого на руки и убрались с дороги. Скоро их спины скрылись за серыми деревьями, теперь мы могли спрятать оружие.
Фосс слез с коня и зашагал к карете. Есть ли в ней кто-то живой, мы не знали, ибо пассажиры до сих пор себя не проявили. Я же наклонился к зашевелившемуся вознице и помог подняться тому на ноги. Что-то спрашивать у него сейчас было бесполезно. Кучер еще не вполне пришел в себя и оглядывал меня малоосмысленным взором.
Оливер заглянул внутрь экипажа и вдруг замер в учтивом поклоне.
— Леди Кайлер! — донесся до меня его возглас. Какое-то время Оливер говорил что-то еще; я не мог разобрать, что именно. Потом Фосс залез в карету.
— Спасибо, сударь. Вы очень добры, — сказал кучер. Я помог доковылять ему до экипажа и взобраться на козлы. Возница был еще очень слаб, но изъявил желание занять свое место. Он сказал, что карета везла племянницу арнийского кардинала и служанку. Сначала на дорогу выскочили двое оборванцев и бросились под копыта лошадей, что вынудило остановить коней, а после он ничего не помнит.
Я заглянул внутрь экипажа. Одно из сидений залито кровью тяжело раненой и пребывавшей без сознания служанки. Девушка, которая располагалась напротив, не сводила с горничной взгляда. Кажется, она не пострадала. Алиса Кайлер сжимала в руках два пистоля. С виду далеко не такие массивные и угрожающие, как у Фосса, но для двух громил, чьи тела валялись у кареты, их хватило.
Племянница Антуана Соша предстала передо мной совсем юной девушкой с бледным отрешенным лицом и золотистыми локонами волос. Я вежливо поклонился, но далеко не сразу удостоился
— Как там? — спросил у меня Фосс.
— Тихо, — ответил я, — не думаю, что разбойники вернутся.
После напоминания о бандитах девушка вздрогнула и отложила разряженные пистоли в сторону, её красивое лицо еще более побелело. Бедняжка, она убила впервые.
— Ей лучше? — спросила Алиса. Столь тихо, что я едва разобрал слова.
— Не знаю, — признался Оливер. — Пуля попала под сердце. Вашу служанку нужно как можно скорей доставить в замок. Там есть лекарь с патентом на святую магию, он должен помочь.
Бывший наемник навис над горничной. Служанка тяжело и прерывисто дышала. Когда кучер упал с козл, лошади, перепуганные воплями банды, протянули экипаж на три десятка шагов, пока вновь не были остановлены. Затем грянул первый выстрел. Главарь разбойников разрядил единственную в шайке аркебузу прямо в дверцу кареты, ранив горничную, и через мгновение получил пулю от леди Кайлер.
Фосс только что закончил с перевязкой служанки, она потеряла слишком много крови. Я покачал головой, вряд ли поможет и святая магия, однако предпочел оставить свое мнение при себе.
— Нужно ехать, и как можно скорей, — повторил Оливер. — Давай в седло! А я поведу карету!
Спустя мгновение мы тронулись в путь; вернее, полетели так, словно за нами гналась сама смерть. Порой мне казалось, что карета леди Кайлер уж точно развалится на следующем ухабе или она сама высунется в окошко и потребует ехать медленнее. Но нет. Фосс только покрикивал на четверку лошадей и чаще поднимал хлыст. Сидящий рядом возница подгонял животных залихватским свистом. Я же шипел ругательства и старался удержаться на Мышастом. Позади скакал конь Оливера, чьи поводья привязали к седлу моего жеребца.
Скоро показался небольшой замок из бурого камня. Кардинал содержал его в превосходном состоянии: на стенах не заметно следов осыпания, ров наполнен водой, а лес вокруг срублен. Редкая картина по нынешним временам, и она означала, что арнийский первосвященник не чурается трат на безопасность, и, главное, имеет на это средства.
Охранники, вооруженные шпагами и аркебузами, пропустили Фосса без каких-либо вопросов. У подъемного моста и в самом замке стражников было много. Я еще раз подумал, что кардинал всецело придерживался известной поговорки. Богу молись, а сам не плошай.
— У нас раненая! — крикнул Оливер, едва карета остановилась во внутреннем дворе замка. — Где лекарь?
Я замер в нерешительности на пороге, не зная, то ли войти в гостиную, то ли вернуться в свою комнату. У камина сидела леди Кайлер, на её коленях лежали Жития святых. Девушка смотрела на раскрытые страницы с тем выражением лица, какой бывает, когда книга лишь повод для уединения и мысли витают где-то далеко-далеко.
Мы опоздали.
Два дня назад взмыленные лошади влетели в родовой замок Антуана де Сош. Лекарь был у кареты уже через пару минут. Приставив ко лбу раненой ладонь, он сказал, что жизни в ней осталось так мало, что любые носилки попросту убьют.