Вор и убийца
Шрифт:
За дверью оказалась комната с гобеленами со сценами житий святых, несколькими пустыми светильниками, закупоренным бочонком с фонарным маслом и тремя раскрытыми сундуками. Два из них были забиты одеждой, а третий поменьше — оружием. Его тут на целую банду!
— Выбирайте, — молвил отец Томас. — Сейчас холодает, потому советую утеплиться, оружие на вашей совести. Уходить из города будем ночью.
— Ночью? — переспросил барон.
— Ночью, — непреклонно заявил Велдон и вместе с остальными монахами покинул комнату со снаряжением.
Да уж, с заходом солнца наступает не самое приятное
Цедя негромкие ругательства, офицер занялся сундуком с железками, его обуревали схожие мысли, а я начал перебирать одежду. Создавалось впечатление, что инквизиторы обчистили лавку сразу нескольких портных средней руки. Нашлось чистое белье, льняная рубашка, теплый шерстяной камзол темно-зеленого цвета и штаны к нему, длинный шарф, перчатки, высокие ботфорты и, что особенно порадовало, черный зимний плащ и шляпа с круглыми полями. Тоже черная. Дурацкую медную бляху с неизвестным мне гербом, который портил мой новый головной убор, я тут же спорол.
Из оружия выбрал тяжелую шпагу и четыре пистоля, рядом с которыми лежала чуть потертая портупея с ременной перевязью. Два пистоля вешались на грудь, рукоятью от сердца, вторая пара на поясе по бокам. Кинжал и два метательных засапожных ножа дополнили мой облик. Обвешавшись сталью, в привычной шляпе и плаще, я почувствовал себя гораздо увереннее.
Барон нарядился примерно также. Только его одежда была в один темно-коричневый тон, и пока Тейвил обошёлся без головного убора. Из оружия выбор Ричарда пал на укороченную аркебузу, пару короткоствольных пистолей, палаш и несколько кинжалов. Королевский драгун сидит у него в крови.
Дополнив свой облик подвесными походными пороховницами и поясными сумками с пулями, мы предстали перед инквизиторами. Тейвил что-то довольно мурлыкал себе под нос, его дух тоже приободрился.
Томас Велдон удовлетворенно оглядел нас.
— Ваши наемники теперь смотрятся гораздо лучше, — елейно улыбаясь, произнес полный инквизитор и снова промокнул лоб платком.
Барон удивленно вскинул бровь, а я довольно хмыкнул. Роль наемника меня устраивала гораздо больше, чем благодарность инквизиторам до гроба. Наемник после сделанной работы свободен. Разве что работу нам оплатили авансом — нашими же жизнями, но это очень выгодная сделка.
— Мы можем быть свободны? — просил у Велдона толстяк. Улыбка так и висела на его сытой физиономии, однако после ответа отца Томаса на лицо тучного инквизитора лег испуг.
— Нет, — произнес Велдон, сделав знак Брендону и Джону. Старик и толстяк даже попятились, когда те сдвинулись с места, хотя два великана всего лишь направились в комнату со снаряжением.
— Нет, — снова сказал Томас Велдон, — вы не можете быть свободны. Потому что отправляетесь со мной.
— Что? — едва ли не одновременно вскрикнули оба.
Толстяк закудахтал, возражая Велдону, а старик побелел, подстать своей седине, и изредка дополнял своего обильно потеющего брата, когда удавалось вставить несколько слов в его сумбурную
— Хватит! Нам пришлось упокоить беспокойную душу отца Франса, — резко осек их Велдон.
— Мой бог!
— Отец Томас, вы действительно…
Если раньше два инквизитора выглядели испуганно, то сейчас их сковал настоящий ужас.
— Пришлось убить отца Франса, ибо иного выбора он нам не оставил. Будем молиться за упокой его грешной души.
— Но как же… — старый инквизитор буквально затрясся.
— Отец Самюэль, — приказным тоном сказал Велдон, — займитесь отцом Кригом. Помогите ему сесть и дайте воды.
Толстый монах исполнительно посадил старика на ближайшую лавку и отыскал ему глиняную кружку с водой.
— Ричард! Николас! — позвал отец Томас, он стоял у алтаря. — Подойдите сюда.
Как только мы приблизились, инквизитор велел сдвинуть верхнюю часть алтаря. Она, словно столешница, накрывала каменное углубление почти на всю площадь жертвенника. Кровь и песок! Тяжела же плита на поверку! Мы сдвинули ее наполовину, чтобы Велдон смог вытащить полированный, украшенный серебром и золотом деревянный ящичек, сделанный наподобие дорожной сумки; с ремнем для ношения на плече.
— Ставьте назад.
Чертов монах! Каменная плита не предназначена для ворочания ее вдвоем! Куда он дел своих громил?
— Смотрите, — произнёс Велдон и поднял крышку ящика, — частица святого Креста!
— Эта она? — зачем-то спросил Тейвил. Его переполнило благоговение.
Я же лицезрел небольшую деревяшку, в полторы ладони длиной, почерневшую от времени. Частица святого Креста была искусно вписана в золотой футляр в виде креста с изумрудами и рубинами. Доводилось воровать и более ценные вещи; конечно, если судить только по драгоценным камням и золоту. Я цинично разглядывал реликвию да держал свои мысли при себе, зато Велдон, толстый и старый инквизиторы и Ричард как будто перестали дышать.
— Святой отец! — взмолился гвардеец. — Дозвольте прикоснуться к святой частице!
Отвернувшись, я отошел, чтобы никто не заметил моего равнодушия. Селал вид, что просто пропустил толстяка и старика ближе к Томасу Велдону. Ночные крысы набожностью не славились.
В молитвенный зал капеллы вернулись отцы Джон и Брендон. Короткие мечи, горские куртки с нашитыми металлическими полосками и шаровары. Типичная купеческая стража арнийского Загорья. Один из них сжимал в руках аркебузу, такую же как у Тейвила, второй нес арбалет. Не скажешь, что здоровяки — это переодетые инквизиторы. Хотя инквизиторы ли они?
— Вижу, все готовы, — произнес Велдон, закрывая ящичек с реликвией.
— Отец Томас, — старик схватил его за рукав, — может мы все же…
— Нет, — резко перебил его главный из инквизиторов. Томас Велдон был в гневе. — Отец Криг, думаете, никто не скажет, что вы принесли в капеллу святой Берты частицу Креста? Именно туда, куда по распоряжению отца Самюэля слуги притащили три странных сундука! Или может быть вас, отец Самюэль, никто не видел, когда вы вместе с прислугой шли через весь бастион? А потом сюда, в это же самую капеллу явился отец Велдон, который разыскивал в тюрьме отца Франса!