Вор в роли Богарта
Шрифт:
— С тех пор прошло больше сорока лет. И я не собираюсь раскаиваться или как-то оправдываться. Я в ту пору был совсем юнцом. А теперь — старик. И все уже в прошлом.
— Ну а как же те двое, которых убил Расмолиан?
— Я не предполагал, что дело может зайти так далеко, — ответил он. — Просто любопытно было знать, что это за кашу заварил Кэппи Хоберман, столь неожиданно явившийся повидать меня под весьма сомнительным предлогом. Мне и в голову не приходило, что он прокладывает путь в дом для вора. Да, я подумал, что ему чего-то надо от меня, что он
— Это несправедливо, — сказала Илона.
— Жизнь вообще несправедлива, милочка, — заметил Чарли Уикс. — Пора бы привыкнуть.
— Несправедливо, что вы вроде бы остаетесь в стороне, в то время как Тиглат Расмолиан должен понести наказание.
— А никакого наказания не будет, — заявил Расмолиан. — Это был несчастный случай, акт самозащиты.
— Вот что я вам скажу, — вмешался Рэй. — Тут у нас имеется одна загвоздка.
Снова настала выжидательная тишина. Рэй выдержал паузу и заговорил.
— Я вот что думаю, — начал он. — У меня достаточно оснований арестовать мистера Рас… — Тут он запнулся и состроил страдальческую гримасу. — А что, если я буду называть вас просто ТР? — спросил он Расмолиана. — По первым буквам — вашим и Тедди Рузвельта, который, к слову сказать, перед тем как стать президентом, был у нас в городе комиссаром полиции.
— Большое вам спасибо, — ответил Расмолиан.
— Так вот, у меня куча оснований арестовать ТР, — продолжил Рэй. — И я не особо удивлюсь, если наберется улик и на приговор. Ведь он признался в двойном убийстве, ну, может, и в целях самообороны, это уж как посмотреть. Однако такое признание юридической силы не имеет, потому как никто не сообразил его записать, а потом дать ему на подпись. Впрочем, любой из присутствующих может показать в суде, что он признался, как, к примеру, сосед по камере может стукнуть на любого, кто находится под следствием, утверждая, что тот раскололся. Вот только не обязательно подобные показания примут к сведению. Как бы то ни было, но наш ТР сознался и все мы тому свидетели.
— И что же?
Рэй окинул меня испепеляющим взором.
— А то, что я могу арестовать его, а уж остальное пусть суд решает. Хотя, что там они решат, одному Богу ведомо. Ясно только, что его выпустят под залог до суда. Было время, когда обвиняемого в убийстве не выпускали, а теперь — пожалуйста. И обойдется это нашему ТР где-то в четверть лимона максимум. Отправляй по почте бабки и вали себе на все четыре стороны. А уж оказавшись на свободе, такой человек, как наш ТР, можно сказать гражданин мира, всегда сумеет сорваться с крючка, ну, вы понимаете, о чем я толкую.
—
— Ну да. Махнуть куда-нибудь подальше, начать подделывать ценные бумаги, в общем, заняться своим обычным ремеслом. Что же до всех остальных… то, к стыду своему и моих товарищей из полиции, мы будем делать все, чтобы осложнить вам жизнь, даже если ТР сорвется с крючка и покинет страну. Ну, к примеру, мы обязательно снимем показания с мистера Уикса, позволяющие пролить свет на источник доходов мистера Сарнова и…
— Царнова, господин полицейский.
— Какая разница. Ну, потом проверим у всех документы на предмет подлинности и легальности пребывания в стране. А уж репортеры, те вообще житья не дадут, будут совать свои носы в каждую щелку и сверкать своими вспышками, снимая короля и королеву этой самой Анны Бананы.
— Анатрурии.
— Какая разница. Это вы, ребята, должны хорошенько запомнить. Название этой самой страны, потому как вполне вероятно, вас именно туда и вышлют. Нет, к мистеру Уиксу это, конечно, не относится. Ведь он у нас американский гражданин, и его, по всей видимости, захотят попридержать, чтобы потом пригласить в Конгресс и задать несколько вопросов по существу…
И он продолжал в том же духе, возможно, чуть дольше, чем следовало бы. В конце концов, все присутствующие здесь — профессионалы. Они играли в подобные игры и прежде, на Балканах и на Среднем Востоке.
Уикс откашлялся:
— Господин… э-э… Киршман, если не ошибаюсь? — Он положил свой хомбург на колено и стал легонько раскачивать. — Знаете, пару лет тому назад в Монтане я был оштрафован за превышение скорости. Получил талон. Они, видите ли, установили на своих дорогах ограничители. На скоростных трассах максимум шестьдесят пять миль в час, а на остальных дорогах — пятьдесят пять.
— Знаем, слышали, — кивнул Рэй.
— Так вот, — продолжил Уикс. — Эта самая Монтана слишком уж большой штат, слишком, так сказать, просторный, чтоб эти ограничения имели хоть какой-то смысл. И федеральное правительство, установив такой закон, просто не в силах проследить за его исполнением. Короче, за этим делом следили от силы четверо полицейских, а вы-то знаете, какой он большой, этот штат.
— Ну уж не меньше Бруклина и Манхэттена вместе взятых..
Лицо Уикса расплылось в улыбке.
— Да, приблизительно, — согласился он. — И федеральные власти Монтаны все никак не могли решить, какой же штраф следует брать за превышение скорости. И наконец установили — по пять долларов за каждое нарушение. Итак, если один из этих самых четырех копов ловил вас на скорости сто двадцать пять миль в час в зоне, где разрешалось не более пятидесяти пяти, вы должны были выложить пять баксов.
— Логично, — заметил Рэй.
— Весьма логично, но рассказываю я это вам вовсе не к тому. С тем чтобы не причинять лишних неудобств ни водителю, ни офицеру дорожной полиции, штраф разрешалось брать прямо на месте. Вы меня останавливаете, я даю вам пять долларов и спокойно отправляюсь дальше.