Вор вне закона
Шрифт:
"Тут трое урок вышли из шалмана,
И ставят урки Маньку под забор.
Умри, змея, пока не заложила!
Подохни, сука, или я не вор!"
В коридоре хлопнула дверь. Лешка вздрогнул и проснулся. В дверях кухни, касаясь головой притолоки, возвышался Маленький Гоги и улыбался.
— Эй, малчык, как тебя! Вот ты где? Слюшай, малчык, иды сюда. Я тэбя познакомлю с моим другом. Мэня зовут Малэнький Гоги, а это — Балшой Гоги.,- он похлопал себя пониже живота. — Ха-ха! Иды, нэ бойся, он нэ кусается. Я его рукамы дэржу! Болно нэ
Одной рукой Гоги принялся расстегивать штаны и выволакивать наружу свой толстый как докторская колбаса член, а другой сцапал Лешку за плечо. Того охватил панический ужас.
Мать храпела в комнате так, что и на кухне было слышно. Лешка подумал, что если заорать, она все равно не проснется, а Маленький Гоги запросто мог, как и обещал, разорвать его пополам своими огромными как лопаты ручищами. И вдруг как гром в маленькой темной кухне прогремело:
— Отпусти пацаненка, ты, жопушник!
Хриплый голос раздался из темного угла. Того самого, где в Лешкином сне стоял старый одноногий пират. Голос был негромким, но властным.
Неизвестный вышел на свет и Лешка обомлел. Вместо левой ноги у него была деревяшка. Маленький Гоги тоже удивился.
— А ты, в натуре, слюшай, что за хрен с горы?
Незнакомец недобро усмехнулся.
— Про Волоху Призрака слыхал, урюк позорный?
— Кто урюк?! — взвился Маленький Гоги. — Да я твой мама ыбаль!
— Свою ыби, дешевле будет! А за базар ответишь! — спокойно возразил одноногий. — Это я имел во все дырки твой мама, твой папа, дедушку с бабушкой и тебя самого! И нюх твой поганый своей ногой топтал!
Маленький Гоги заревел медведем так, что Лешке даже страшно стало, и попер на Волоху как падающая башня. Он занес свои кулаки, каждый размером чуть побольше Лешкиной головы. В отличие от него Волоха не производил впечатления великана. Казалось, ему уже ничто не поможет.
Но Волоха не стал закрываться или уклоняться, а легонько ткнул гиганта в живот. Маленький Гоги вдруг замер, потом зашатался и медленно осел на пол. В его быстро стекленеющих глазах застыло непередаваемое изумление. Свои огромные лапы он прижал к животу. Между грязных волосатых пальцев ручьем хлынула черная в темноте кровь. Лешка подошел поближе и разглядел — из живота гиганта торчала знакомая ручка бычиного хозяйственного ножа. Волоха как ни в чем не бывало проковылял мимо умирающего и опустился на табурет.
— Что же теперь будет? — едва слышно прошептал Лешка.
— А ничего. Будет срок.
— В тюрьму посадят? — спросил Лешка с затаенным ужасом.
— Нет, в санаторию, — осклабился Волоха. — Не кипишись, пацан. Вору тюрьма, что дом родной. Жалко только с мамашей не повидался. Да и статья мокрая — западло вору по такой ходку делать.
Лешка заглянул Волохе в глаза. Это были глаза человека, только что совершившего убийство и тем спасшего его, Лешку, от боли, позора, может быть смерти. Спасшего от чего-то очень страшного,
Волоха, казалось, нисколько не волновался. Лешка никогда в своей жизни не встречал такого спокойного и уверенного в себе, но в то же время до ужаса печального взгляда. И тут Лешка понял, что очень хочет стать другом этому удивительному человеку. И сам странным образом успокоился, будто повзрослел сразу на десять лет.
— Не будет никакого срока, — твердо сказал он.
Волоха посмотрел на него с удивлением. Лешке было страшно приближаться к мертвому Гоги, но он собрал все силы, взял с плиты тряпку и протер ручку торчащего из тела ножа, а потом несколько раз схватился за нее обеими руками.
— Теперь на ручке мои отпечатки, значит и убил я, — твердо сказал подросток. — Будто он на меня напал, а я только защищался. А вам лучше сейчас уйти и вернуться завтра.
Лешка интуитивно взял верный тон. Так говорят со старшим товарищем. И Волоха Призрак этот тон принял.
— Ты откуда такой смышленый? — спросил он.
— Книжки читаю, телек смотрю.
— Тебе, пацан, сколько лет?
— Будущим летом четырнадцать стукнет.
— Тогда порядок. По любому под статью не катишь.
— Я знаю. Вернее только сегодня узнал, — кивнул Лешка.
— А на что отзываешься? Кличут-то тебя как?
— Лешкой. А еще Ляхом.
Волоха поднялся.
— Ну, бывай, Лях. Только запомни хорошенько — с мусорами не откровенничай, сразу иди в полный отказ. Говори как можно меньше и показания не меняй. Как сразу сказал, на том и стой. Рогом упирайся. На подначки их не покупайся. Ментам ни в чем верить нельзя. Суки они все.
— Я им не верю. Я их ненавижу, — процедил Лешка сквозь зубы.
Волоха протянул руку, на которой не хватало двух пальцев. Его пожатие было на редкость крепким.
Дверь за Волохой закрылась. Лешка подошел к телефону и набрал "ноль-два". Когда трубку сняли, он заговорил дрожащим голосом.
— Дяденька, приезжайте скорее. Я, кажется, человека убил, — сказал он.
Приехавшая милиция долго трясла Лешку в присутствии учительницы Галины Ивановны. Ее подняли с постели и срочно доставили на место преступления, поскольку Лешкину мать разбудить так и не удалось. Следователь прокуратуры долго пытался понять, как подросток одним ударом сумел насмерть заколоть громадного мужика.
"Никак, — отвечал Лешка, — я просто нож перед собой выставил, а он попер и сам на него наделся".
Следователь внимательно осмотрел комнату с все еще храпящей матерью, стены, увешанные Лешкиными грамотами за победы в олимпиадах и на соревнованиях. На хулигана парень никак не тянул. И все же в его рассказе что-то не сходилось, он темнил и недоговаривал. Следователь это интуитивно чувствовал, поэтому вновь и вновь задавал одни и те же вопросы и выслушивал все ту же историю про пьяного насильника и его нелепую смерть.