Вор во ржи
Шрифт:
— Но очень похожее, — подал голос Карл Пилсбери. Теперь он говорил с легким южным акцентом, которого я у него еще не слышал. Я сообразил, что он пользуется разными акцентами в зависимости от ситуации, словно играет роль. — Он зарегистрированный гость, — продолжал Карл, усилив южный выговор. — Живет в четыреста пятнадцатом номере, и зовут его Питер Джеффрис.
А ты красишь волосы, мысленно произнес я, и это совершенно очевидно. Но я разве сказал хоть слово?
— Вы оба ошибаетесь, — произнес голос, который я распознал сразу. — Это некто иной, и если он тут зарегистрировался,
— Привет, Рэй.
— «Привет, Рэй». Неужели ты не рад меня видеть?
— Рад.
— И ты прав. На самом деле ты, конечно, не очень рад, и я тебя понимаю, но все-таки лучше я, который знает тебя как облупленного, чем кто-то другой. Сейчас мы поедем в центр, оформим тебя как полагается, ты сможешь позвонить Уолли Хэмпфиллу и попросить его приехать и вызволить тебя, и рано или поздно мы во всем разберемся. Мы же всегда разбирались, не так ли?
— Рэй, — сказал я, — у тебя нет оснований везти меня в центр.
— Ты шутишь, Берни.
— Мисс Готье утверждает, что я недостаточно убедительно объяснил ей свое появление, — продолжал я. — Но какой закон требует от меня этого, тем более перед ней? Я же не спрашивал, что она делает на шестом этаже, так какое она имеет право спрашивать меня?
— Я там живу, — подала голос Айзис.
Мне опять почудилось что-то знакомое в цветовой гамме ее костюма, не считая того, что я видел его не так давно в коридоре шестого этажа. Я понял, в чем дело, когда взгляд мой упал на картину Хорвата над камином. Юбка у нее была такая же синяя, как шляпа мишки, жакет без застежек гармонировал с курточкой, а блузка была столь же ярко-желтая, как ботинки «веллингтон». В этом было что-то неестественное, если добавить, что цвет ее кожи не слишком отличался от медвежьего меха.
— Из-за моего прошлого, — продолжал я, — и потому что ты никогда не мог поверить, что я коренным образом изменил образ жизни…
— Который ты не менял, — перебил Рэй, — ни на минуту.
— …ты решил, что я тут шныряю в поисках чего-нибудь стырить. Знаешь, если я о чем-то таком и думал, ты не имеешь права задерживать человека за его мысли и тащить в кутузку. Я ничего не брал, я не ношу воровских отмычек. Можешь не верить мне на слово. Можешь меня обыскать.
— Обязательно, — кивнул Рэй, — как только приедем в центр. Так что смотри, Берни.
— А когда вы это сделаете, то ничего не найдете, и это тебе нужно смотреть, Рэй. Что у тебя против меня есть? Я находился в номере отеля, где официально зарегистрировался. В чем тут преступление?
— Ты зарегистрировался под вымышленным именем.
— И что? Это было бы правонарушением, имей я намерение обмануть владельца гостиницы. Но я заплатил вперед, наличными, Рэй. Если ты не намерен платить по счетам, ты обычно не платишь вперед. Тут я чист.
— Я всегда знал, что ты мастер заливать. У тебя талант, Берни. Если бы у нас было только сообщение о потенциальном грабителе и мы бы при тебе не обнаружили
— Для меня это выглядит чистой воды совпадением, — заявил я. — Что бы там ни произошло, я не имею к этому никакого отношения. А сейчас я бы хотел отправиться домой. У тебя нет оснований меня задерживать, и я знаю свои права.
— В этом я не сомневаюсь, — кивнул Рэй. — Давно должен был выучить. Столько раз слышал… Но просто на тот случай, если у тебя вдруг заржавела память, напоминаю, как они звучат. Ты имеешь право хранить молчание. Понятно?
— Рэй, слушай…
— Значит, понятно. Ты имеешь право на адвоката. Понятно? Вижу, это тоже понятно…
Глава 6
Полагаю, я должен начать с самого начала.
А началось это неделей раньше, в такой прекрасный осенний день, о каком можно только мечтать. Нью-Йорк страдал от долгого жаркого лета, попав под сокрушительную горячую волну, но теперь волна спала, благодаря нашествию прохладного чистого воздуха из Канады — у них это, очевидно, фирменное блюдо.
В моем магазине, естественно, установлен кондиционер, так что тут не самое плохое место для существования даже в адскую жару. Но жара может отбить у покупателей желание ходить по букинистическим магазинам, даже если этот магазин предлагает вполне комфортные условия, поэтому дела мои последнюю неделю шли ни шатко ни валко.
Прохладная погода вернула книголюбов. Люди потянулись в магазин с самого открытия и время от времени даже приобретали книги. Меня это вполне устраивало, но не могу сказать, что сильно расстроился бы, если бы они этого не делали, поскольку сам я в некотором смысле отсутствовал. Я был за тысячи миль отсюда, в джунглях Венесуэлы, с бесстрашным Редмондом О'Ханлоном.
Точнее, я читал про кандиру, или рыбу-зубочистку, рыбку семейства сомовых, паразитирующую в жабрах и клоаке более крупных рыб. Я читал предыдущую книгу О'Ханлона «В глубь Борнео», и когда в очередной сумке с книгами оказалась «Снова в беде», я решил прочитать ее, прежде чем выкладывать на полку. И вот я читал ее в тишине, вполне приличествующей, как мне казалось, книжному магазину, когда мне на плечо легла чья-то рука. Я поднял голову, чтобы посмотреть на владельца руки. Им оказалась женщина — худенькая, темноволосая, лет тридцати, и ее продолговатое лицо было воплощением озабоченности.
— Не хотела вас беспокоить, — произнесла она, — но вы хорошо себя чувствуете?
— Да, — ответил я. Похоже, я не убедил ее, и даже понял почему. Я и сам ощутил, что моему голосу не хватает уверенности.
— У вас такой встревоженный вид… и даже испуганный.
— Почему вы так решили?
— По звукам, которые вы издавали.
— Я издавал звуки? Даже не заметил. Наверное, бормотал во сне… хотя я не спал.
— Да.
— Я увлекся книжкой. Видимо, это в какой-то мере схожее состояние. А какие звуки я издавал?