Вор
Шрифт:
— Шон. Успокойся.
Тесса согласилась, что завтра мы уезжаем с острова и проведем последнюю неделю беременности в городе. Это наш первые ребенок, и мы надеялись, что она проходит весь срок.
Я умолял ее уехать раньше, но она не хотела. Наконец, вчера после ужина мне пришлось встать на колени и просить ее уехать со мной на лодке утром. Я не мог справиться со стрессом от того, что мы далеко от больницы, когда срок уже такой большой.
— Тесса, — в моем тоне так и звучит «Я же тебе говорил», но я скажу это
— Я уже разбудила Сэла. Он с Мари на пирсе, они готовы выдвигаться. Наши сумки упакованы, и нам не потребуется больше пятнадцати минут. У меня есть время. Просто нужно дышать.
Это я должен быть поддержкой для нее, а не наоборот.
Я выношу Тессу из комнаты и стараюсь все продумать и сосредоточиться. Осторожно усаживаю ее на скамью и надеваю туфли. Мари, должно быть, оставила их для меня, продумав все наперед. Слава Богу, что хоть кто-то думает.
— Пора, — говорю я в панике, замечая ожидающих нас Сэла и Мари.
— Знаем, сынок. Просто успокойся. Все будет хорошо.
Сэл кладет свои большие ладони мне на плечи, помогая подняться на борт, пока я прижимаю Тессу к своей груди. Я не опускал ее на ноги, потому что она сказала, что у нее отошли воды, и я боюсь, если она встанет, то ребенок просто выпадет.
Я понимаю, что это невозможно, но сейчас не могу мыслить рационально. Мари подходит и садится рядом, убирая волосы Тессы за ухо.
— Ты отлично справляешься. Мы передали сообщение в больницу, они будут ждать нас на причале.
— Я беспокоюсь не о себе или ребенке.
Тесса кивает в мою сторону, и я стараюсь сдержать дрожь в коленях. Я чертовски сильно нервничаю, но мне нужно держаться ради них. Наш ребенок на подходе, и мне нужно быть сильным.
— Все нормально. Все будет хорошо.
— Еще раз, но чуть меньше паники в голосе, и тогда ты сможешь себя убедить, — смеется Сэл, устраиваясь за рулем лодки.
Поездка занимает всего пятнадцать минут. Я могу сделать это.
— Ты все еще думаешь, что это мальчик? — Тесса пытается отвлечь меня, а это действительно то, что мне сейчас нужно.
Сделав глубокий вдох, я решаю сосредоточиться на этом. Пол ребенка станет сюрпризом. Мы оба хотели, чтобы это был особенный сюрприз, когда ребенок родится.
Я целую ее в лоб и вдыхаю запах. Это приносит немного спокойствия. Она всегда меня успокаивает, и сейчас я благодарен за то, что до сих пор держу ее в своих руках.
— А ты убеждена, что это девочка? — спрашиваю я, глядя в ее глаза. Там нет ни грамма страха, и это согревает мое сердце — осознание того, насколько храбрая у меня девочка. Она готова ко всему, что встречает на своем пути. Я знаю, она станет потрясающей матерью.
— О, конечно же, я права. Я — мама. Я все знаю, — она смеется, когда произносит это, ведь сама не верит в то, что говорит. Она приподнимается и проводит
— Скажи мне что-нибудь милое.
Она пытается сосредоточить мое внимание на ней, и для меня это самое легкое, что может быть.
— Если это будет девочка, то я бы хотел назвать ее Альмой — в честь твоей бабушки.
В ее глазах появляются слезы, но она только улыбается и кивает. Через несколько мгновений она прочищает горло, улыбается и говорит:
— Если это мальчик, я бы назвала его Маркусом. В честь Сэла.
Мы набросали несколько имен, когда впервые узнали, что она беременна, и я помню, как она спрашивала про второе имя Сэла.
Теперь настала моя очередь выглядеть расчувствовавшимся. Думаю, весь этот стресс и эмоции доканывают меня, и все, что я могу сделать в ответ на это — просто кивнуть. Это прекрасный способ почтить человека, который сделал меня тем, кем я являюсь сегодня. Плохо или хорошо, но это привело меня к Тессе. И я хочу пронести это сквозь года.
— Вот они, — говорит Мари, указывая на врачей, которые стоят на пирсе.
Вздохнув с облегчением, я прижимаю Тессу еще ближе.
Все будет хорошо.
Больница здесь обычная. Она чистая, и есть все, что нам нужно, но без разных излишеств, которые есть в Штатах. Вместо этого у нас есть три медсестры и врач, и все, чтобы родился здоровый ребенок.
Мои нервы немного успокаиваются, когда они подключают Тессу к аппаратам с мониторами и видят, что с ней и ребенком все в порядке.
Как только мы оказываемся в палате, врачи проверяют ее и начинают что-то тихо говорить друг другу, и уровень моей нервозности вновь зашкаливает.
Наконец, незадолго до того, как у меня бы сдали нервы, врач подходит и говорит, что шейка матки полностью раскрылась и Тессе необходимо начать тужиться.
— Что?! — одновременно кричим я и Тесса. Мы в шоке. Тесса не издала ни слова, ни звука, что у нее начались схватки.
Внезапно я чувствую, как она сжимает мою руку, и медсестры вновь встают по позициям.
— Это не редкость, что вы чувствуете давление только когда ходите, и при этом так сильно расширились, — Тесса пристально на меня смотрит, потому что большую часть беременности я не давал ее ногам коснуться земли.
— Думаю, пришло время тужиться.
Я держу ее за руку и ободряю, как могу, и, видит Бог, моя женщина — чемпион. Она делает все, что они говорят, и когда тяжесть ситуации начинает поражать, она не сдается.
После часа кропотливого труда, в тяжелых схватах рождается наш сын — Маркус Шон Кардинал. Хотя он только технически Кардинал, потому что для меня он будет моим маленьким Спарроу (Примеч. Sparrow (Спарроу) — воробей).