Вормхилл
Шрифт:
Бирн опять замолчал, глаза его затуманились. Воспоминания о любимой жене тяжело давались ему.
Джорджия тоже молчала. Ей так было жалко этого добродушного Великана, что она чуть не расплакалась.
Бирн вздрогнул.
– На чём это я остановился. Ах, да! Я взял Мери за руку и привёл в залу, где за накрытыми столами сидели гости.
– Господа! Я собрал вас здесь, чтобы представить вам мою жену Мери! И ещё, что бы вы порадовались вместе со мной! Я стал отцом! И первый кубок я предлагаю выпить за мою дочь! Итак, за Беату! И я первым опрокинул кубок. Началось веселье.
Многие были искренне рады за меня, но были и недовольные.
– Позвольте, господин Коннел, но ваша жена протестантка! – Гневно напомнил мне один
– Она христианка! В её сердце любви к Богу больше, чем во многих из вас господа! – Я старался защитить Мери.
– А в какой вере вы собираетесь воспитывать вашу дочь? В католической или протестантской? – Спросил тот же гость. Он всё не унимался.
– В христианской, – ответил я, – Главное, что бы дочь моя обладала всеми человеческими добродетелями. Чтобы у неё была не только вера, но и любовь, милосердие, честность и мужество отстаивать свои принципы. А когда вырастет, сама решит, в какой ей храм ходить и как поклоняться Богу. Веселитесь друзья мои! Я сейчас безмерно счастлив!
Я взял за руку Мери, и мы вышли, решив, что гости повеселятся и без нас. Мери…Я до сих пор чувствую её дыхание и тот поцелуй! – Бирн опять замолчал, нл потом продолжил:
– С тех пор прошло три года. Голубоглазая Беата была похожа на Мери, такая же красавица. Я любил с ней гулять, часто читал ей Библию, объяснял, что такое добро и зло. И не мог представить, что может произойти вскоре.
Бирн опустил голову, обхватив её руками. Минуту он сидел молча, затем, медленно,заговорил вновь:
– Скоро отцу Мери стало всё известно. Он был в ярости и сначала хотел убить дочь. Но поразмыслив, написал ей ласковое письмо, приглашая навестить его всей семьёй. Мери боялась за меня и решила поехать с дочерью. А потом, если всё пройдёт спокойно, вызвать меня. Это всё равно, что добровольно попасться в ловушку. Я уговаривал Мери не ехать, но она не могла представить, что после такой разлуки её отец может причинить нам зло.
Мери всё – таки уехала, взяв с собой Беату. Она рассчитывала, что при виде внучки, её отец, старый лорд Барлоу, смягчится. Но отец посадил Мери под замок на домашний арест. Я не имел никаких сведений о ней и мучился в неизвестности. Как то ночью Мери удалось сбежать. Дочь она оставила с няней. Мери хотела только повидать меня, зная что я не нахожу себе места от тревоги за неё. Она пробиралась ко мне пешком, одна. По дороге она попала под сильный дождь и заболела. Продолжая идти, Мери набрела на хижину рыбака в окрестностях Слайго. Она была так слаба, что упала на пороге, не в силах постучать. Утром её нашли мёртвой.
Мне не сразу сообщили, пока узнали кто она такая. Там я и нашёл её и похоронил. В скромной безымянной могиле покоится моя незабвенная Мери.
Бирн снова замолчал.
– А Беата, – робко напомнила Джорджия.
– Через какое то время я узнал, что моя маленькая Беата тоже умерла, – заговорил вновь Бирн, – горе придавило меня, не хотелось больше жить. Но тут отцу Мери стало известно о смерти дочери, и обезумевший старик начал травлю на меня. Пришлось отравиться в путешествие, – Бирн посмотрел на Джорджию, – Если это можно так назвать. Около шести лет странствовал я по миру. Где только не побывал! Всё хотел избавиться от горечи потери своей семьи. Повидал и познакомился с разными людьми. Узнал много интересного. Общался с тибетскими мудрецами, видел египетские пирамиды, подружился с арабским звездочётом, объезжал андалузских скакунов, подружился с французским врачом и прусским учёным. Но я любил свою Родину, и тоска по ней не давала покоя. Я вернулся в Вормхилл. Кстати, это Мери назвала так моё поместье. Она любила его, здесь её тепло приняли, вот и назвала моя жёнушка поместье «Тёплым холмом». Так и прижилось это название. Эту Библию, – Бирн кивнул в сторону алтаря – я подарил Мери в день рождения нашей дочери. Теперь ты знаешь историю моей семьи. Я остался один.
– Нет,
– Джорджия прижалась к Бирну.
– Да, дитя моё, я благодарен Богу, за всё доброе, что было и есть в моей жизни.
– А Библия? Разве сейчас ты уже не читаешь её? Моя осталась дома. Она не такая нарядная, как ваша, а уже изрядно потрёпанная, но мне жаль с ней расставаться.
– И правильно делаешь. У меня есть другая Библия, она испещрена моими заметками. Я её никому не показываю, а во дворе есть часовня. Там на книжной полке стоит несколько Библий и Псалмы. В часовне мы все вместе собираемся раз в неделю. А это, – Бирн кивнул в сторону пюпитра, – я просто хотел пустить тебе пыль в глаза. Вот мол какой богатый рыцарь Кеннол! – Бирн засмеялся. Он пытался шутить, но Джорджия заметила горечь в его смехе. А когда посмотрела в глаза, то оторопела, столько боли было в них!
– Давай договоримся, Джорджия, называй меня просто Бирн или дядя Бирн. Мы ведь друзья? Ты мне как дочь, – Бирн дружески положил свою ладонь Джорджии на плечо и улыбнулся.
– Хорошо, тогда я буду называть тебя папа Бирн! – Джорджии так хотелось утешить этого доброго великана, но она не знала как.
– Пойдём, я покажу тебе своё обиталище, дочь, – сказал повеселевший Бирн.
Граф показал девочке дом, потом они вышли во двор.
–Тебя что – то тревожит, дитя моё? – Бирн нежно коснулся волос девочки своей огромной ручищей. Джорджия не могла и представить, что Великан способен на такую ласку.
Первый день, проведённый Джорджией в поместье графа, клонился к закату. Джорджии хотелось спать, она ещё не вполне пришла в себя, послеперенесённых событий. Девочка молча разглядывала своего нового друга.
У Бирна была густая окладистая борода и такие же волосы до плеч. Венчала его макушку небольшая вышитая ирландская шапочка, что так трогательно смотрелась на нём.
– Я думаю о папе? Как он там? Как Рордан и все остальные? – спросила она Бирна.
– Скоро ты всё узнаешь, я ведь говорил тебе уже, что отправил туда своих людей. А пока отдыхай, тебе много пришлось пережить сегодня.
– Спасибо, папа Бирн. – Джорджия коснулась пальцами щеки графа.
Великан, смутившись, расплылся в улыбке. Он напоминал льва, который вдруг стал маленьким щенком и перевернулся на спину, чтоб ему почесали животик. Но тут Бирна окликнул кто то из слуг, с его лица исчезло умильное выражение, уступая место строгому и решительному.
Глава 8
Приятное знакомство
Прошло несколько дней. Джорджия привыкла к новой обстановке. Её навещал Рордан, который снова начал работы на верфи. Леон стал задумчивым и всё чаще останавливался возле портрета жены. Рордана настораживало поведение отца, но он торопился закончить постройку корабля и Леон часто оставался один. Близкие Джорджии остались живы и не хотели покидать родную деревню. Но Джорджия по-прежнему жила в Вормхилле, так как мужчины считали, что девочке пока не безопасно возвращаться.Граф Кэрролл так же, как и раньше, занимался своими любимыми делами, но у него появилось тоскливое выражение в глазах.
– Мне нужно вернуться и побыть с папой, – говорила Джорджия брату, каждый раз, когда он навещал её.
– Нет, поживи пока здесь. В любой день можно ожидать набега солдат, да и Волк может вернуться. А здесь ты в безопасности. Правда, Джорджия, нам с папой так спокойнее, – отвечал Рордан.
И девочка послушно оставалась. Она уже успела познакомиться со всеми и подружиться. Детей в поместье было мало, но Джорджия умела ладить с людьми всех возрастов.
Однажды замок Бирна посетил гость. Это был молодой офицер ирландской армии Конан Рейд. Бирн представил ему Джорджию. Рейд держался непринуждённо и Джорджия с ним легко разговорилась. Они гуляли по саду и по двору, и не заметили, как наступило время расставания. Джорджия протянула руку Конану.