Ворон, колдунья и старая лестница
Шрифт:
Дэвид сидел у себя комнате, держал в руках голову купидона и не чувствовал ничего, кроме разочарования. Видимо, никакого полтергейста никогда и не было. Он знал, что младшие тоже будут разочарованы. А самое смешное заключалось в том, что ему показалось, будто Аманда уж точно теперь не огорчится. Странно, конечно, что Аманде, буквально одержимой всеми этими магическими штуками, не очень-то понравилось проявление сверхъестественных сил, когда она, как они все думали, столкнулась с ними. Малышня же, ничего не знавшая о мире оккультизма, наоборот, очень радовалась этим проявлениям.
Дэвид оставил
Сначала он очень подробно рассказал Блэру о полтергейсте и Аманде, а конце предложил:
— Послушай, Блэр. Давай мы не будем рассказывать Аманде и всем остальным о том, что ты нашел коробку и упал с лестницы. Давай никому об этом не скажем. Хотя бы какое-то время. Может быть, когда-нибудь мы и расскажем им. Но сначала я хочу подождать, хорошо?
— Хорошо, — согласился Блэр. Он улыбнулся так ясно и широко, что почти рассмеялся, и запрыгал на одном месте. — Хорошо, давай не будем говорить!
Дэвид не понял, чему так радовался Блэр — тому ли, что теперь у них с Дэвидом появилась общая тайна, или тому, что ему не придется еще раз пересказывать всю историю с начала до конца. А может быть, потому, что он думал так же, как Дэвид, и ему тоже казалось, что будет лучше, если Аманда пока что будет верить в существование полтергейста. Если так, то это просто удивительно, потому что Дэвид и сам не понимал, почему он не хочет рассказывать ей всю правду. Но расспрашивать Блэра было совершенно бесполезно, к тому же младшему брату было не важно, что он думал. Куда важнее для него всегда оказывались чувства.
В общем, Блэр и Дэвид договорились ничего не рассказывать, и мало-помалу жизнь в «Уэстерли» вошла в привычное русло. Аманда много времени проводила с детьми или с Молли, а дня через два Ингрид устала разгадывать загадки и вернулась в город.
А в конце августа, из полевой экспедиции вернулся отец. Он пришел уставший, в пыльной одежде, и был просто счастлив снова увидеть всю семью. И вся семья была, конечно, просто счастлива увидеть его. Разумеется, все наперебой рассказывали отцу о полтергейсте и его проделках, пришлось рассказать и о проделках Аманды. Впрочем, у отца и так был долгий разговор с Амандой наедине сразу же после его возвращения. Дэвид так и не смог выяснить у сестры, о чем же они говорили, но, скорее всего, ничего ужасного не случилось, потому что после этого разговора Аманда стала понемногу общаться с Джеффри Стэнли и даже в присутствии других членов семьи.
Единственное, о чем не рассказали отцу, — так это о том, что Блэр нашел коробку и уронил ее с лестницы. Дэвид не мог рассказать это отцу, потому что тот наверняка рассказал бы Молли, а та рассказала бы Аманде, а Дэвид чувствовал, что ей еще не пришло время узнать правду. Пока не пришло.
Поэтому отец вместе со всеми обсуждал это событие и вместе со всеми удивлялся. Только Дэвид и Блэр не участвовали в обсуждениях и не удивлялись. Аманда, казалось, проявляла больший интерес,
Однажды случилось нечто такое, что заставило самого Дэвида удивиться. Отец был дома почти неделю, и ничто больше не предвещало никакой беды, так что теперь Дэвид мог приступить к делам, которые давно откладывал. Например, он хотел прикрепить голову купидона на место.
Все утро прошло в приготовлениях. Сначала нужно было зачистить края шеи от старого лака, потом зашкурить спил головы так, чтоб он подходил к основанию. Потом он попросил у Молли мебельный клей. Дэвид как раз сидел на лестнице и наносил клей на обе поверхности, когда Блэр вдруг спустился по лестнице. В руках у него был баскетбольный мяч Дэвида.
— Эй, куда это ты собрался? — спросил Дэвид.
— На улицу, — ответил Блэр. — Поиграть. Можно?
— Ну можно, — сказал Дэвид. — только не забудь принести его обратно, когда поиграешь.
Но Блэр не спешил уходить. Он заметил, чем занят Дэвид, и присел на площадку, чтобы посмотреть. Дэвид торопился намазать клеем обе поверхности, чтобы они хорошо схватились.
Через некоторое время Блэр сказал:
— Ей понравится.
— Кому? Купидону? Это он, а не она.
— Нет. Не купидону. Той девочке, которая попросила меня.
— Девочке, которая попросила тебя — о чем?
— Попросила меня вытащить голову купидона. Она рассказала мне, где искать. Она хотела, чтобы у купидона опять была голова. Мне кажется, она этого хотела.
Дэвид перестал смазывать клеем срез головы.
— Ты о чем, Блэр? Что за девочка рассказала тебе, где лежит голова?
Дэвид так разволновался, что почти кричал, и конечно, это стало ошибкой. Блэр встревожился, и лицо его тут же приобрело обычное выражение, свидетельствующее о том, что теперь из него не вытянешь и слова.
— Это та девочка, — только и сказал он, — которая здесь жила.
— Ты имеешь в виду девочку, которая жила здесь давным-давно?
Блэр кивнул.
— Ты что же, видел девочку-призрак? — Дэвид старался овладеть собой, но его немного трясло.
Прошло несколько секунд, прежде чем Блэр снова кивнул, очень медленно:
— Мне так кажется, — сказал он. Тут мяч выпал у него из рук и поскакал по лестнице. Блэр побежал за ним.
Дэвид было попытался догнать брата, но, встав, заметил, что по рассеянности положил голову купидона себе на колени, и та прилипла. Пока он отдирал ее от штанов, Блэр уже вышел за дверь. Дэвид в отчаянии прилепил голову на шею купидона, выскочил на улицу и обежал вокруг дома. Наконец он нашел Блэра, стучащего мячом на подъездной дороге. Но младший брат уже ни в какую не хотел ничего рассказывать. Когда Дэвид спрашивал его о призраке, Блэр только говорил, что не помнит.
Он так и не вспомнил, поэтому Дэвиду оставалось лишь строить догадки. Он их и строил, причем довольно долго. И неизменно думал об этом каждый раз, когда шел по лестнице на второй этаж и смотрел на голову купидона — немного неровно приклеенную.