Ворон ворону глаз не выклюет. Том III
Шрифт:
– Жить буду? – с усмешкой спросил он, желая растянуть беседу хоть на одну лишнюю минуту.
– До суда точно, – неизменно серьёзно ответила мисс Денмарк. Сама она не представлялась, но Хейду повезло услышать краем уха, как к ней обращался один из охранников. Обычно он недолюбливал всех, на кого приходилось смотреть, задрав голову, но эта суровая энлодская женщина умудрилась его зацепить. Для неё «мистер Четырнадцатый» оставался обычным пациентом, без оглядки на чужеземную кровь и висящие ярмом преступления. Это подкупало. Особенно в месте, где каждый считал своим долгом напомнить, что даже плесень на потолке имеет больше
Все ответы и личные наблюдения мисс Денмарк записывала в журнал, едва успевая макать перьевую ручку в чернильницу. Состояние пациента она охарактеризовала как «стабильное», несмотря на попытки Хейда симулировать обратное. Ох уж эта удивительная женщина и её разоблачающий любые уловки взгляд.
– Рад был вас повидать, леди Доктор.
– До завтра, мистер Четырнадцатый.
Пришло время вернуться в клетку. Звякнула цепь – надзиратель дёргал её, как поводок, заставляя Хейда пошевеливаться. Специально так делал, паскуда. Обычные наручники оказались слишком большими для запястий айрхе, потому Хейду нацепили «детские», как шутили между собой охранники. Чёртовы куски металла впивались в кожу и раздирали её до крови. Путь от смотрового кабинета до изоляционных камер занимал ровно семь минут: вот и вся прогулка, а раньше не было даже такой мелочи, пока Хейд не мог встать с койки.
Скрип ключа в замке, запирающего Хейда наедине с пустыми стенами – самый ненавистный звук из всех. Его компаньонами остались другие заключённые камеры номер четырнадцать, которые расписали стены посланиями из прошлого: даты, имена, глаза, кто-то считал дни, а кто-то посылал весь мир в морскую бездну. Хейд успел изучить каждую чёрточку и даже оставил свои: выцарапал вокруг двух уже нарисованных глаз кошачью морду. Выражение у неё получилось такое же глупое, как у Первого. Кое-где особо ретивые Четырнадцатые расковыряли побелку, под которой скрывалась стальная сетка поверх каменной кладки. Эти камеры строились с прицелом на беззаконников, так просто из них не сбежать.
Тюрьма – это скучно. Непрерывный цикл одинаковых событий. Хейд в шутку называл своё заключение «отпуском», которого у него раньше никогда не было. Новый опыт ему совершенно не понравился: его выворачивало наизнанку от каждой бесцельно потраченной минуты и без того короткой жизни. Вздохнув, Хейд залез на свой любимый насест: прикрытый крышкой толчок – самое близкое место к щели под потолком, которую издевательски называли окном. Иногда везло поймать лицом дуновение ветерка, редкая благодать в душной камере. Так и проходили его дни. Некуда больше бежать. Не от кого прятаться. Ожидание и размышления – вот и все занятия. Зачем только лечили, чтобы теперь свести с ума в изоляции?
Безделье подталкивало к мыслям о прожитой жизни и совершённых ошибках. Хейд много где налажал: не выполнил обещание матери сберечь Айру, полез спасать энлодского мальчишку, будто тот мог заменить брата – и вновь не справился. Казалось бы, можно было сделать выводы. Он и сделал, но неправильные: бросил Айлин, эгоистично надеясь, что Несса как-нибудь справится сама – и куда лучше него. Ответственность виделась ему непосильным грузом. Не сказать, что мнение Хейда поменялось, но с возвращением Айры и Виктора черти в его душе утихли. Может, хоть теперь получится сделать всё как надо: помочь брату открыть Горнило, упокоить Предвестника, спрятать от Левиафанов Айлин, вытащить Паразита из
Одно хорошо – он отоспался! Стальная сетка оказалась Предвестнику не по зубам. Как и Айре, к сожалению. Будто этого было мало, на шею нацепили обруч с бледным камнем; пришлось долго разглядывать его отражение в ложке, чтобы удостовериться, что это кость Предтеча. Даже если Хейд окажется на свободе – Айра его не найдёт.
Наступил очередной день, очередной цикл. Завтрак, как обычно, был скуден: пара ложек перловки и чёрствая корочка хлеба. Хейду доставалась половина от энлодского пайка, и то надзиратели ворчали: «Не многовато ли еды на одного таракана». Наручники вновь вгрызлись в запястья – малая плата за то, чтобы оказаться в обществе мисс Денмарк. Первая минута прогулки, вторая… на шестой надзиратель дёрнул цепь и увёл заключённого прочь от смотрового кабинета. Привычный цикл был нарушен. Хейд растерянно оглянулся через плечо, наблюдая, как вожделенная дверь отдаляется от него.
Процессия из четырёх охранников вышла на улицу и перевела Хейда по огороженной дорожке в соседний корпус. Вдохнуть бы свежего воздуха полной грудью, пока есть возможность, но трещины в рёбрах за такое спасибо не скажут. Из громкоговорителей, развешанных за стенами тюрьмы, звучала бодрая музыка. Неужели сегодня день основания Дарнелла? Хейд просидел за решёткой так долго! Как бы Айра не наделал глупостей, оставшись без присмотра. Получил ли он Дар Берислава? Вряд ли. Даже если Виктор смог вернуться в город, с продырявленными кишками у него явно хватало забот поважнее, чем просьба какого-то вора.
Хейда завели в тесную комнату, в которой стояли стол и стулья, прикрученные к полу винтами. Праздничная музыка слышалась далёким эхом. День основания в Дарнелле всегда гуляли с размахом, Хейд столько кошельков подрезал, что в руках не унести. А ведь мог сейчас сидеть в «Аисте» и пить с Виктором какую-нибудь бурду… Все мысли вылетели из головы, когда за дверью послышались голоса.
«Меня ждут пытки, верно? Я ведь предатель империи и далее по списку, который не сможет рассказать ничего толкового. Лишь бы не трогали руки!» – Хейд не заметил, как закусил шрам на губе.
Держа под мышкой пухлую папку, а в другой руке чашку кофе, на пороге явился Артур. Его лицо давно не встречалось с бритвой, полицейская шинель была небрежно расстёгнута. Несмотря на потасканный вид, инспектор выглядел готовым к долгому и крайне неприятному разговору.
– Ох, друг, как я рад тебя видеть! Меня никто не слушает и ничего не говорят, я чуть с ума не сошёл, пока сидел здесь, – Хейд выдохнул с облегчением, строя из себя несчастного гражданского, пострадавшего ни за что.
– Вам разрешено открывать рот только для ответов на мои вопросы.
Артур потёр красные от усталости глаза и положил на стол папку. На первой странице Хейд увидел свою фотокарточку, лет на десять моложе. Её сделали в бюро при регистрации нового работника.
– Что ж, начнём с простого. Хейд из рода Мортов, известный как Фелис Харисонн. Тридцать два года, айрхе, родом с Ашвайлии. С отличием закончил Ахеронскую академию, в которую попал по поддельным документам. Не женат, детей нет, как и постоянного места жительства… Верно всё говорю?
«Откуда полиция знает всю мою подноготную? Счастливчик рассказал? Сучий потрох…»