Ворон. Волки Одина
Шрифт:
– Да Свейн посильнее ветры пускает, – заявил Брам Медведь, поднимая рог с медом и кивая Бьярни.
Тот осклабился и поднял свой в ответ.
– В кружке эля волны и то повыше будут, – добавил краснорожий Хастейн, продирая гребнем спутавшиеся космы цвета соломы.
Вокруг одобрительно загикали.
Сигурд улегся последним. Все, кроме дозорных, уснули. Где-то за бухтой бушевал шторм.
Глава 2
К
– Разнюхать бы надо, что к чему. Кто со мной? – обратился Улаф к воинам, черпающим ложками горячую овсяную похлебку.
Водная гладь в бухте была такой спокойной, что мы подвесили котлы над балластом и вскипятили дождевую воду.
Кивнул только Флоки Черный – никому не хотелось карабкаться на незнакомый скалистый берег.
– Да нет тут ничего, Дядя. – Свейн Рыжий громогласно рыгнул, обозревая безжизненные утесы.
Воины ходили на соседние корабли, переговаривались с товарищами.
– Ты что же, думаешь, мы первые, кто укрылся здесь от злобного моря, Рыжий? – сказал Улаф, надевая шлем и завязывая его под подбородком. – Матерь волн будет посварливее Брамовой Боргхильды.
– По мне, так лучше сто раз по Темному морю пройти, чем Боргхильду разгневать, – пробормотал Брам себе в бороду.
– Те, что прятались тут до нас, наверняка не поленились осмотреться. Не то что вы, сучьи дети, – продолжал Улаф, беря копье. – А кое-кто из них мог и остаться. Сиськи Фригг! Да может, там за перевалом деревня, где у баб промеж ног все мхом заросло, так давно они мужиков не видали.
Воины нехотя взялись за шлемы и копья. Флоки возвел глаза к небу.
– Идешь, Сигурд? – спросил Улаф.
Ярл заплел бороду в тугую косу и перевязал ее кожаным шнурком, украшенным серебряной волчьей головой.
– Да, недурно бы размяться, Дядя. – Он усмехнулся. – А то чувствую себя таким же старым, каков ты с виду.
Ответа Улафа я не услышал – сзади послышался громкий всплеск.
– Ньёрд, что это? – пробормотал Брам.
– Чудище морское? – предположил Свейн Рыжий.
Мы подкрались к носу корабля и выглянули – никого. На других драконах последовали нашему примеру. Неожиданно кто-то завопил от боли, и на корабль посыпались стрелы. Они ударяли в палубу, плюхались в воду. Снова громкий всплеск. Тех, кто стоял на «Фьорд-Эльке», окатило водой. Между выцветших красных глаз Йормунганда воткнулась стрела.
– Злобные тут живут бабенки! – прокричал Брам Улафу, хватая шлем.
– Щиты! – скомандовал Сигурд, высматривая врага среди скал.
Еще один громадный
– Корабль в щепки разнесет! – с ужасом воскликнул Пенда.
Не стоит задирать голову, когда сверху на тебя летят стрелы, но мы все равно выглядывали из-под щитов, и наконец я рассмотрел на горном кряже лучников. Много лучников.
– Тут тоже! – прокричали с левого борта.
Стрелы сыпались на все четыре корабля, вопили раненые. Я протолкнулся на корму, ища Кинетрит. Она укрылась под щитом Кальфа. Увидев меня, норвежец кивнул и отступил, а я закрыл ее своим щитом.
– Тебе нужен шлем, Кинетрит, – сказал я, вздрагивая, – стрела воткнулась в палубу рядом с моей ногой.
Кинетрит как-то странно рассмеялась. Я надел на нее свой шлем. Он почти закрыл ей глаза.
– Завяжи.
Снова равнодушный смех. Я стоял едва прикрытый краешком щита и без кольчуги. Если стрела пронзит мне шею, Кинетрит тоже рассмеется?
– Я добуду тебе шлем поменьше, – пообещал я.
– Меня нельзя убить, Ворон, – ответила она безразлично.
Боги, как она была красива, несмотря на холод, появившийся в голосе и в облике…
– Даже боги смертны, – пробормотал я, глядя, как воины перебираются с корабля на корабль и хватают мечи и щиты.
– Выйдут эти сучьи дети на честный бой? – взревел Брам. – Или только и могут, что метать стрелы да камни сверху?
«Лучше б вышли», – подумалось мне.
– Асгот научил меня заклинаниям, – заговорщицки прошептала Кинетрит, словно дитя, открывающее секрет.
Мне стало не по себе. Она нездорова, вот годи и удалось запустить когти к ней в душу. Он убил моего приемного отца Эльстана, а теперь хочет отнять у меня Кинетрит.
– А как ты думал, почему он до сих пор жив? – сказала она, словно не замечая хаоса вокруг.
Уйди я сейчас и унеси щит, Кинетрит так и останется стоять со странной улыбкой на лице.
– Ты же вроде христианка, – упрямо возразил я.
Новая стрела со звоном отскочила от щита и, покрутившись веретеном, упала на палубу.
Кинетрит сплюнула, а глаза ее наполнились такой злобой, что мне захотелось шагнуть под град стрел.
– Ты рожден не думать, Ворон, – сказала она, – а убивать. Так иди и убивай.
Новый валун переломил связку весел на палубе «Фьорд-Элька» и отколол кусок от мачтового гнезда.
– Нет, останусь, раз тебе все равно, – ответил я.
– Поднять якорь! – проревел Сигурд. – Не станем биться с теми, кто лица своего не кажет.
Он шагал по палубе, отдавая приказы, а Флоки Черный и Аслак шли рядом, прикрывая его щитами. Нам везло только в том, что в ущелье клубился туман – он хотя бы немного скрывал корабли от врагов.
– Выходите, сразимся открыто, трусы! – Зычный голос Свейна эхом отозвался от скалистых стен. Он стоял, распростерши руки в стороны, и обращался к вершине утеса. – Да вы не воины, а дерьмо козлиное!