Ворон
Шрифт:
– Заметьте, я этого не говорил, вы это сами сказали! В любом случае, пока не отыщу тех, кто стоит за всем этим, я не сдамся! До свидания, всего хорошего!
– подчеркнуто вежливо выдал Алекс, после чего с грохотом повесил трубку, едва не выдрав рычажок таксофона.
Внутри него клокотала злоба. Он хотел было сдуру садануть кулаком по стеклу будки, но вовремя остановился, вспомнив, что сейчас ему совсем ни к чему лишние проблемы с порезанной рукой.
Тяжело вздохнув, он вышел на улицу и тоскливо огляделся по сторонам.
– Ну, и куда теперь пойти, куда податься?
–
– 31 -
Алекс шел и шел по улице до тех пор, пока ноги сами собой не привели его на окраину города. Ярость к тому времени уже успела куда-то улетучиться. Ей на смену пришло острое ощущение собственной ненужности.
Оболганный и всеми покинутый Алекс стоял и тупо смотрел прямо перед собой. В том направлении располагались выстроившиеся в ряд мусорные контейнеры. Они были переполнены, а вокруг них были навалены целые горы мусора, закрывавшие их чуть ли до половины.
Он машинально сунул руку в карман и пересчитал имевшуюся у него наличность. Денег оказалось ровно на три проезда в общественном транспорте. Но ехать Алексу было некуда, да и не к чему. Купить еды на эти жалкие гроши он тоже не мог. Неожиданно, перед ним явственно замаячил призрак голода.
– В тюряге, по-крайней мере, хоть кормят три раза в день!
– недовольно пробормотал он себе под нос.
– Надо будет всерьез озаботиться добычей пропитания.
Его откровенно позабавила мысль променять свободу на три тарелки тюремной баланды. Но по мере того, как ночная прохлада начала опускаться на город ему стало не до шуток. Нужно было где-то устраиваться на ночлег. Самое простое в его положении - это было закосить под бомжа. Не сказать, чтобы это перевоплощение было ему очень уж по нраву. Но, по зрелому размышлению, Алекс пришел к выводу, что лучшего прикрытия ему будет трудно найти.
Проблема была лишь в том, где брать деньги на пропитание. В самом деле, не питаться же отбросами найденными на помойке? От одной только мысли об этом, Алекса передернуло от отвращения.
Перспектива клянчить милостыню была сразу же отброшена им, как непродуктивная. Алексу было прекрасно известно, что все городские попрошайки находятся под бдительным патронажем криминала. Впрочем, уголовники всю жизнь крышевали калек и убогих и не только на Руси, но и по всему миру. Этот бизнес всегда приносил хорошую, устойчивую прибыль и вносил свою посильную лепту в бюджет криминальных структур.
Идти под жуликов, даже для сохранения инкогнито, было для Алекса выше всяких сил. А при попытке попрошайничать, что называется "дикарем", коллеги по бизнесу неминуемо подняли бы его на ножи. Причем сделано это будет не со зла, или из-за личной неприязни к Алексу, а просто, дабы не создавать прецедента. Попросту говоря, чтобы другим неповадно было заниматься самодеятельностью.
Борьба мотивов закончилась тем, что Алекс зашел в социальный магазин и купил там буханку самого дешевого хлеба. После этого мотовства оставшихся денег у него не хватило бы даже на проезд в трамвае.
В процессе еды, он столкнулся с весьма большим разочарованием.
– Теперь, неплохо было бы запить мой ужин водичкой!
– пробормотал он, почесав уже начавшийся покрываться светлой щетиной подбородок.
Недолго думая он подобрал валявшуюся на газоне двухлитровую пластиковую бутылку из-под пива. Брезгливо понюхав горлышко, он пришел к выводу, что, какой-то счастливчик пил пиво несколько часов назад. Ну, или, в крайнем случае, вчера вечером. Во всяком случае, пивные остатки не успели основательно прокиснуть.
Тщательно вытряхнув их из бутылки, Алекс вошел в ближайшую хрущевку. Поднявшись на второй этаж, он позвонил в квартиру, на которой краской была криво намалевана цифра "один". Весь первый этаж в доме занимал продовольственный магазин.
Волчок глазка осветился изнутри и из-за двери послышался грубый мужской голос:
– Чего надо?
– Прошу прощения, вы не наберете мне водички, у меня радиатор в машине закипел, - сделав умильно-простецкое лицо, попросил Алекс.
– Пошел вон, алкаш несчастный, пока я ментов не вызвал!
– сорвался на хриплый кашель голос за дверью.
– Такими байками первоклашек разводить будешь!
– Слышь, мужик! Помираю с похмелья, шланги горят, мочи нет! Дай воды, не то помру у тебя прямо здесь на пороге!
– угрюмо проговорил Алекс.
В процессе этого, приветливое выражение куда-то улетучилось с его лица.
Неожиданно, дверь в квартиру с душераздирающим визгом приоткрылась. Из образовавшейся щели пахнуло табачищем и кислой капустой. Тощий дедок с "беломориной" во рту, наряженный в застиранную голубую майку и черные семейные трусы протянул тощую паучью лапку.
– Баклажку давай!
– потребовал он.
– Чего?
– не понял Алекс.
– Баклакжку давай, дурень! Воды во что я тебе налить должен?
– прикрикнул на него старик.
– А! Вот, пожалуйста!
– Алекс с готовностью протянул пластиковую бутылку.
– Жди!
– сурово буркнул обитатель квартиры и закрыл за собой дверь.
Два раза щелкнул замок.
– Смотри, какой бдительный, зараза!
– усмехнулся Алекс.
– Впрочем, с нами бомжами по-другому нельзя!
Когда Алекс уже было решил, что лишился своего единственного имущества, которое у него было, не считая пистолета, то есть пластиковой бутылки, дверной замок щелкнул.
– Держи!
– дедок протянул Алексу доверху наполненную водой мокрую бутылку.
– Спасибо, отец!
– с чувством поблагодарил он.
– Гадом буду, от смерти спас!
Но его последние слова прозвучали в уже захлопнувшуюся, к тому времени, дверь.
Жадно припав к горлышку, Алекс с наслаждением влил в себя около литра холодной воды. Даже то обстоятельство, что она сильно отдавала железом, не могло испортить полученное им удовольствие.
– Блин, оказывается, как мало надо человеку для счастья!
– подивился он, утирая рот тыльной стороной ладони.