Вороника. Хозяйка драконьего острова

Енодина Анастасия

Я прикрыла глаза и сжала кулаки. Врезать бы по наглой морде! То есть, даже то признание и поцелуй были не порывом, а частью продуманного плана. Плана, в котором я сыграла свою роль, как по нотам: поверила и потащилась к Северному Замку спасать влюблённого в меня красавчика, чтобы у того был шанс всё мне объяснить…

– М-да… - пробормотала я. – Роза была права… Всё-таки бабуля разбирается в мужчинах, как ни крути.

– В мужчинах определённой породы, - не согласился со мной Себастьян. – И я – не такой. Поверь, Вороника, мне очень жаль, и я проклинаю тот день,

когда Розе удалось убедить меня… Но тогда я не понимал, от чего отказываюсь и что отбираю у тебя.

– И что же ты отобрал? – насмешливо поинтересовалась я. – Может, вернёшь тогда, раз это что-то столь ценное?

Ответ заставил меня распахнуть глаза и гневно сверкнуть ими на Басика.

– Поцелуй меня, и верну, – спокойно ответил он, но кадык его нервно дёрнулся.

– Какой-то тупой развод, - покачала я головой с неким осуждением и разочарованием: мол, ожидала от Себастьяна чего пооригинальней.

– Это не развод, - мягко улыбнулся он, и мне одновременно ужасно захотелось и запомнить эту улыбку, и стереть её с его лица. – Так работает эта магия.

Приходилось признать, что сомневаться я могу сколько угодно, но не поцеловаться с Себастьяном могло означать никогда не узнать правды. Даже если этот колдун врёт, и магия работает вовсе не так, Себастьян может и из вредности ничего мне не рассказать, пока не сыграю по его правилам.

Состроила кислую мину, чтобы Басик понял: поцелуй вообще ни капли не желанный.

Но, кажется, он всё равно увидел правду в моих глазах, и кислая мина осталась неоценённой. Наверно, такой и бывает настоящая любовь: даже когда хочется придушить, всё равно сморишь на губы и мечтаешь о поцелуе.

Несносный колдун наклонился ко мне, и я вытянула шею ему навстречу. Смотрелось, должно быть, ужасно некрасиво, глупо и странно, но только так мы могли соприкоснуться губами, чтобы при этом его цепи не коснулись меня.

Странно, но от того, что я стала ближе к Себастьяну, ощутила действие ореливия. Металл словно откликался на мою магию, уже жаждал и предвкушал, что напитается ею. Практически облизывался, как завидевший вкуснятину кот… или как заприметивший свою добычу хищник.

Нервно сглотнув, постаралась думать только о Басике, не отвлекаясь на прочее.

Его губы обожгли мои, наше дыхание вмиг смешалось, и сердце отозвалось на этот поцелуй так просто, словно ничего плохого и не было: ни тайн, ни опасностей – ничего, за что можно было бы дуться на моего колдуна.

Странный поцелуй, который просто не мог бы сопровождаться объятьями, длился, наверно, всего несколько секунд, но при этом так много, о чём смог мне сказать и напомнить, что показалось, будто целовались мы вечность.

Я успела понять и почувствовать, что Себастьян и правда любит и ужасно боится потерять меня. А также успела ощутить и напомнить себе, что и сама люблю этого мужчину и готова на всё, лишь бы помочь ему.

Что бы там я ни узнала о нашем знакомстве.

Я думала так, пока Себастьян не углубил поцелуй, и оттого, видимо, воспоминания начали воскресать в моей памяти…

Ух, какое странное ощущение!Очешуеть!

Зато

Басик не соврал, и поцелуй и правда был ключом, а не просто поводом. Хотя, до того, как начали открываться воспоминания, я успела насладиться вкусом его губ и была уверена, что это не было такой уж необходимостью для открытия воспоминаний.

Они, до этого словно запертые за дубовой дверью, начали появляться, выползать из своего заточения. Воспоминания текли плавно, наползали на сознание и окутывали его, впитываясь и сливаясь с прочими, что хранились в моей памяти. Я словно стояла под приятными прохладными струями воды, которые освежали не только тело, но и разум.

Не успела понять, когда поцелуй прекратился, и я стала просто сидеть рядом с Себастьяном, тупо глядя в одну точку и копаясь в собственной памяти.

Теперь там появилось много того, о чём стоило поразмышлять!

45

/362 дня до Вороникиного совершеннолетия/

– Быстро убери его из моего дома!
– прошипела Лиля в лицо Николаю, но тот совершенно не впечатлился её злющим взглядом и миролюбиво спросил:

– Почему?

Вопрос прозвучал наивно, но от крупного мужчины в походных штанах и в толстовке с надписью «Этот парень был из тех, кто просто любит жизнь» никто и не ожидал глубокомысленности.

– «Почему»?!
– ещё больше возмутилась Лиля, глядя на брата и всплёскивая руками от негодования.

Она метнулась к двери и выглянула в другую комнату, где её дочь о чём-то болтала с Себастьяном. Фыркнув, Лилия вернулась к разговору, предварительно закрыв дверь поплотнее.

– Ей всего семнадцать!
– вновь принялась шипеть женщина.
– Я в её возрасте уже забеременела. И знаешь, почему?

– Ну, да. Конечно, знаю, почему девушки беременеют, - пожал плечами Николай, чем разозлил свою сестру ещё больше.

Она отошла от двери и ткнула пальцем в грудь мужчину, аккурат в слово «любит». И шипение Лили стало ещё тише и ещё злее:

– Так вот, раз ты знаешь, я тебе так скажу: если б в то время у меня был кто-то, кто не дал бы совершить ошибку, этого бы не случилось!

Николай нахмурился:

– Да ладно, Лилька, что ты такое говоришь! Вороника отличная девчонка, никакая не ошибка!

Женщина глубоко вдохнула и медленно выдохнула, прикрывая глаза. Успокоившись, она тихо поинтересовалась:

– Ты издеваешься? Вот верно говорят, что люди нашего мира хороши в чём-то одном. Ты, например, отлично ловишь демонов, но разговаривать с тобой невозможно! Конечно, ошибка не Вороника, а то, что её отцом стал тот, кто стал!

Коля плохо улавливал взаимосвязь. Себастьян не собирался спать с Вороникой прямо сейчас, он не врал ей и не был негодяем. К чему все эти аналогии? Можно встретить подлеца и родить от него ребёнка хоть в семнадцать, хоть в двадцать, хоть в тридцать. Да и в сорок тоже можно, если так подумать. Что ж теперь, всю жизнь лезть в Вороникину личную жизнь, оберегая от ошибок? Тем более, что лучший способ от них уберечь – как раз позволить начать отношения с этим колдуном. В своём помощнике Николай был уверен как в самом себе.