Воронограй
Шрифт:
Один из великокняжеских челядинцев, статный парень из боярских детей, смело подошёл к двери. Он был бледен, но, по-видимому, менее других поддавался страху.
— Кто тут говорит, что государь и великий князь к себе жалует? — твёрдо и громко переспросил он. — Государь и великий князь московский, Василий Васильевич, на отъезде ноне… Что вы за люди такие? — закончил он сурово. — Уходите, пока целы!.. Вернётся государь — не пожалует вас за такие шутки…
— Отворяй, Захар, не ломайся! — прикрикнул снаружи на боярского сына Волк. — Не пужай больно,
— Братцы, да это Волк ведь старковский?! — произнёс поражённый Захар, обращаясь к остальным челядинцам. Волка знал весь великокняжеский двор; да и он знал всех в лицо и по именам.
Старый дворецкий, сразу понявший из последних слов Волка, в чём дело, бессильно опустился на скамью…
Перед его глазами в одно мгновение промелькнули все ужасы кровавого раздора между братьями…
Поняла всё и челядь…
— Боярин, как бы не прогневить государя и великого князя Дмитрия Юрьевича! — умышленно громко, чтобы слышно было на крыльце, произнёс один из жильцов. — Своя-то рубашка ближе к телу! — вполголоса добавил он в сторону товарищей.
Трусость и измена уже заползли в их сердца, и они только не решались ещё громко высказать своё решение.
Лука Петрович сидел на лавке и, казалось, не слыхал обращённых к нему слов.
Жилец поднял ключи, обронённые дворецким, и решительно шагнул к двери.
Но он не успел вложить ключ в замочную скважину. Боярский сын, разговаривавший с Волком, ловким движением вырвал у него связку ключей и, оттолкнув растерявшегося жильца, заслонил собою дверь…
— Изменники, предатели! — дрожащим от гнева голосом воскликнул он. — Как Иуда хотите продать своего царя?! Кому вы крест целовали?… Нет у вас другого государя и великого князя, кроме Василия Васильевича!
Пламенные, дышавшие негодованием слова Захара на минуту смутили челядь.
— Ишь ты, какой верный выискался! — злобно засмеялся жилец, собиравшийся отпереть дверь. — Братцы, шерсть-то ведь с нас полетит!.. Что его, дурака, слушать!..Скрутим ему руки, а государь Дмитрий Юрьевич услуги нашей не забудет!..
Эти слова решили всё дело.
— И то, братцы, что на него, безмозглого, смотреть! — раздались голоса. — Встретим по-хорошему государя, нам же лучше будет!..
Вся челядь толпой двинулась к дверям.
Дворецкий Лука порывался было что-то сказать, но махнул рукой и остался на своём месте… По щекам старика покатились крупные слёзы…
Челядь окружила Захара и попробовала уговорить его. Но боярский сын выхватил из-за сапога широкий нож и размахом руки заставил попятиться назад холопов.
— Зарежу! Подходи, предатели! — весь бледный, с горящими от гнева глазами, прикрикнул Захар. — Ужо вернётся госу…
Парень не успел договорить. Тяжёлая, дубовая табуретка, ловко пущенная жильцом-предателем, острым углом попала в висок Захару.
Боярский сын
Пока всё это происходило в сенях, стук снаружи совершенно прекратился. Князь Дмитрий услыхал сквозь оконце речи челяди и велел повременить выламывать дверь…
Холопы с униженными поклонами встретили Шемяку. Но Дмитрий, даже не кивнув никому головой, быстро пошёл внутрь хором по знакомым ему переходам…
Отпирая дверь, холопы оттащили бездыханного Захара в сторону. Парень лежал у стены, широко раскинув руки. Алая кровь из разбитого виска тонкой струйкой стекала на пол…
Волк, проходя мимо Захара, со зверской усмешкой ударил острым носком сапога прямо в лицо верного слугу Василия…
— Пёс ты, Волк, право слово, пёс! — укоризненно произнёс старик стремянный, шедший сзади.
Волк злобно захохотал…
Когда посланный дворецким слуга прибежал на половину великих княгинь, там царила полнейшая тишина. Обе княгини давно уже спали. Спали и дети великого князя. Слуга торопливо разбудил одну из постельных боярынь.
— Буди, матушка, обеих княгинь скорее! — заговорил челядинец, когда боярыня наконец очнулась от крепкого сна. — Беда стряслась: лихие люди на государев двор на пали!..
Боярыня дико вскрикнула и, как была, неодетая, бросилась в опочивальню княгини Марьи…
Через несколько минут по всей женской половине заметались испуганные женщины. Не зная ещё, что случилось, они уже голосили и причитали на весь дом. Княгиня Марья, схватив на руки обоих маленьких детей, с воплями ужаса бросалась то к одной, то к другой своей боярыне…
Старуха Софья, одна в этой суматохе сохранившая хладнокровие, успела кое-как одеться и войти в опочивальню невестки.
— Матушка, — вскрикнула княгиня Марья, бросаясь к старухе, — напали злодеи на государев двор! Пожгут и порежут нас всех! Он, ой, Васенька, князь ты мой, на кого ты нас покинул!..
И княгиня заголосила ещё пуще.
— Где Василий-то? — отрывисто спросила Софья о жильце, присланном дворецким.
— У дверей он, княгиня-матушка! — указала ей одна из плачущих боярынь.
Софья вышла в тёмный коридор.
— Что такое стряслось, Василий?… — спросила она жильца.
— И сами не знаем, княгиня-государыня! — ответил жилец. — Что ни на есть силы стучат в Красное крыльцо… Кому ж, окромя лихих людей, на такое решиться?…
Дело было необычное — стучать, да ещё среди ночи, в хоромы великого князя!
Значит, беда действительно стряслась.
Старуха Софья быстро всё сообразила и стала немедля распоряжаться.
Она прикрикнула на растерявшихся боярынь, велела им одеться самим и одеть великую княгиню с детьми. Сама же поспешно отворила одну из укладок в своей опочивальне и вынула несколько изукрашенных ларцов. С ними в руках она снова вышла в коридор.
— Бери-ка, Василий, снеси скорее в тайник да приходи назад скорей… великую княгиню с детьми поведёшь!..
Жилец взял ларцы и скрылся в одном из переходов.