Вороны любят падаль
Шрифт:
– Рика, фу! Томас, к ноге! Вы не бойтесь, без команды они вас не порвут, – добродушно улыбаясь, сказал бородач. – Вы к нам по делу или по грибы?
– Да нет, какие грибы? – удивился Гусев. – Такая сушь. Да я и без корзинки, кстати.
– Да вот и я удивился, по грибы, а в городском костюме! Значит, по делу?
– Просто гуляю, – ответил Гусев. – А вы, похоже, лесник?
– Вот именно, хранитель здешних угодий. Лесной отшельник. Николай Затулин. Так, значит, вы не ко мне? Может, заблудились? Как появляется человек в таком костюме, считай, заблудился. Тут часто – приедут на пикники, а потом вчерашний день ищут. Но вы на загулявшего не похожи. Как же вы сюда попали?
– Один
– Да откуда же в лесу тоскливо? – возразил лесник, вытирая руки ветошью. – Не замечал такого. А вы, значит, гуляете? А я прямо сейчас уезжаю. Масло вот проверял перед дорогой. Вас подбросить куда-нибудь?
– Не стоит, – ответил Гусев. – Подышу еще.
– Ну, смотрите, – пожал плечами Затулин. – Вы только собачек имейте в виду. Они у меня сторожевые. Покусать могут. Так что вы лучше где-нибудь в сторонке дышите…
– Я понял, – поддакнул Гусев. – Я дальше пойду.
– Ну, это как знаете. Только огня не жгите – при нынешней суши до беды недалеко.
– А что, бывают пожары? Нет? А как вообще тут обстановка у вас? Не страшно вот так по ночам? Происшествия случаются?
– Я думаю, в городе-то происшествий побольше будет – разве нет? – усмехнулся лесник. – А у нас что – благодать. Нет, у нас спокойно.
– Это хорошо. Так я пойду, пожалуй. Всего вам доброго.
– Ага, бывайте! А то бы подбросил вас. Чего по жаре шататься! Говорят, для здоровья вредно.
– Нет, спасибо, я уж, как решил, пешочком…
Гусев обогнул кордон и снова углубился в заросли. Он с удовольствием этого бы не делал, но чувствовал на своей спине пристальный взгляд лесника. Только исчезнув из его поля зрения, он почувствовал себя увереннее. Чем-то этот лесник его настораживал. Гусев вряд ли мог дать себе отчет, в чем тут дело, но что-то в поведении мужчины ему не нравилось. Как будто тот вел какую-то непонятную игру. Например, он всячески намекал Гусеву, чтобы тот держался подальше от его избушки. Собаками стращал, предлагал куда-нибудь отвезти, гулять по жаре не рекомендовал. Всячески отваживал от своей обители. Почему?
Неожиданно в голову Гусеву пришла мысль проверить, не пополнилось ли число обитателей этого благословенного местечка еще на одного человека? Зачем лесник собрался в город? За полицией? За медицинской помощью? Что вообще у него на уме? Гусев торопливо зашагал обратно, стараясь обогнуть кордон так, чтобы его не заметили ни собаки, ни хозяин. Постепенно он перешел на легкий бег и вскоре оказался в десяти метрах от дороги, ведущей к кордону. Притаившись за кустами, он стал ждать. Вскоре он услышал рычание мотора, и «УАЗ» промчался мимо, подняв над дорогой легкое облачко пыли. Дождавшись, когда шум машины смолкнет за деревьями, Гусев достал из-под пиджака пистолет и снял с предохранителя. Потом осторожно двинулся туда, где совсем недавно расстался с хозяином лесного логова.
Главным препятствием ему сейчас представлялись собаки лесника, но, к удивлению, повторное его появление лохматые стражи восприняли с неожиданным восторгом, устроив вокруг Гусева веселый перепляс, а лохматый пес даже лизнул его в губы. Видимо, после отъезда хозяина они настроились скучать, а появление человека, которого с некоторой натяжкой можно было назвать знакомым, явилось для них приятным сюрпризом.
Приободренный, он решил осмотреть кордон. Дом, гараж, что-то похожее на курятник или свинарник, да рубленая банька, вот и вся архитектура. Похоже, ценного в доме не водилось, потому что входная дверь была не заперта и даже слегка приоткрыта. Гараж также был нараспашку, и ничего
В крошечное оконце, заделанное тусклым кусочком стекла, невозможно было ничего разглядеть. Гусев осторожно потянул на себя дверь, приоткрыл ее и вдруг осознал, что внутри кто-то есть. Он пожалел, что у него с собой нет фонарика, но довольно уверенно выкрикнул в полумрак небольшого, пропахшего дымком помещения:
– Есть кто-нибудь?
В темноте послышалась возня, а потом мужской недовольный голос произнес:
– Кто там? Хозяина нет, отъехал. Будет часа через два.
– А вы, простите, кто? – вежливо спросил Гусев, на всякий случай держа пистолет наготове.
Он стоял в дверях – точно в прямоугольнике света, падающего снаружи, и не сразу сообразил, что хорошо виден. Впрочем, он не слишком этим обеспокоился, только отступил на шаг в сторону.
Этот шаг, возможно, спас ему жизнь. Из темноты внезапно полыхнул красноватый огонь, и громыхнул выстрел, показавшийся Гусеву громким, точно взрыв гранаты. По его правому плечу будто хлестнули плеткой с раскаленными хвостами. Он вскрикнул и невольно разжал пальцы. Пистолет плюхнулся на разбухшие доски пола, а самого Гусева отшвырнуло к стене. Он ткнулся в косяк и, инстинктивно пригнувшись, выскочил наружу. И тут же вслед ему грянул еще один выстрел. Крупная дробь с треском врезалась в дверь. Рука у него онемела, из-под рукава пиджака заструилась кровь. Гусев метнулся прочь от кордона, треща валежником и натыкаясь на молодые деревья. Залаяли собаки.
Только один раз он решился обернуться. Возле баньки стоял высокий темноволосый человек с перевязанной рукой и не слишком ловко перезаряжал ружье. Гусев видел его только ночью и на фото, но сейчас отчетливо понял, что это и есть Томилин и что ему лучше убираться отсюда поскорее.
15
Судьба иногда совершает такие повороты, что дух захватывает. Причем не всегда эти повороты в худшую сторону, хотя на неприятности судьба щедра. Однако периодически она дает человеку передышку и чуть-чуть облегчает ему жизнь. К таким метаморфозам Томилин давно привык, но все равно удивлению его не было предела, когда в лесной сторожке совершенно неожиданно среди ночи он обнаружил того самого человека, на встречу с которым надеялся, направляясь в Зеленодольск. Подобное было невероятно, но оно случилось. И слава богу, что случилось, потому что дела в эту ночь пошли совсем плохо.
Когда у реки по нему начали стрелять в спину, Володя решил, что его час настал. Укрыться было негде, впереди водная преграда, крутой берег, и он бежал, как заяц, на одном лишь инстинкте самосохранения. И все-таки они его достали. Огнем обожгло правую руку. Он упал, потом вскочил и все-таки успел нырнуть в тепловатую черную воду. Как сквозь ватную подушку он слышал настойчивое баханье выстрелов на берегу. И еще одна пуля задела его – отыскала под толщей воды, чиркнула по ребрам, сдавила грудную клетку предательской болью. Он выдержал и это, стремясь как можно дальше уйти от опасного места. Ушел в глубину и, изо всех сил работая мышцами, поплыл по течению. Плыл до тех пор, пока кровь не загудела у него в ушах. Тогда он вынырнул на поверхность, стараясь при этом производить как можно меньше шума, и отдышался. Прямо над ним склонилась ива, а над ней в черном небе посверкивали звезды. Было слышно, как шелестит листва и плюхает вода, ударяясь о противоположный берег. Шума погони не было слышно, но Томилин знал, что времени терять нельзя ни секунды.