Воронья Кость
Шрифт:
Это вызвало усмешки.
— Значит твой бог — Один? — спросил Меартах, прикасаясь пальцами к лицу мрачно ухмыляющегося Мурроу, подрагивающего, словно конь перед началом битвы.
— Не здесь, — ответил Воронья Кость, и Верховный король рассмеялся.
— А я думал, что слова Христа уже достигли ушей Обетного Братства, — сказал он.
— Белый Христос повсюду, — признал Воронья Кость и получил в ответ кивок и кривую усмешку, а тем временем Меартах кружил вокруг Гьялланди, издавая звуки, что-то среднее между мурлыканьем кошки и возгласами
А затем он пошаркал обратно к платформе и уселся справа от высокого кресла Верховного короля. Воронья Кость заметил, как король Бреги нахмурился.
— Несомненно, это принц, — объявил Меартах, по залу пробежал шёпот, все разом выдохнули, словно ветерок пронёсся по задымлённому залу. — И даже больше, но всё так запутано, что я не могу сказать точно.
Маэл Сехнайлл выглядел удивлённым и озадаченным, и погладив подбородок, вернулся в кресло.
— А остальные?
— Могучий воин, здоровяк, — произнёс Меартах. — Во втором я услышал песню, но не столь красивую, как он сам считает.
Слова старика вызвали смех, и Гьялланди надменно ощетинился. Воронья Кость хоть и был впечатлён, но его согревала мысль, что оллум не сказал ничего нового, что и так уже было всем известно.
Но тем не менее, он сказал достаточно. Верховный король великодушно махнул рукой на скамьи напротив.
— В таком случае, принц Олаф, добро пожаловать в этот зал. И ты скальд, и ты тоже — Мурроу мак Маэл.
Они расселись по скамьям, поднесли угощения — лосось и другая рыба, жаренная на углях свинина и отличная оленина, нарезанная большими кусками и разложенная по большим плоским хлебным лепёшкам. Женщины принесли эль и наполнили кубки, Воронья Кость ощутил тепло их тел. Он уже давно не был с женщиной.
— Я надеюсь, ты не станешь требовать признания родства, Мурроу мак Маэл, — произнёс Верховный Король с улыбкой, — ведь я не настолько стар, чтобы произвести на свет кого-то вроде тебя и до сих пор не знать об этом.
Люди рассмеялись, и Мурроу улыбнулся, мясной сок потёк по бороде.
— Маэл, который зачал меня, так же далёк от твоего высокого кресла, как червяк от луны, мой отец — простой земледелец издалека, туда можно доехать по дороге на Инис Сибхтонн.
Это известие вызвало гул и бормотание, так как это были земли племени Дал Кайш, и, хотя они тоже были Уи Нейллами, Воронья Кость знал, что юг и север ощутимо соперничали.
— Я должен был понять это по твоему топору, — пробормотал Гилла Мо, и затем пустился объяснять это Верховному королю. Воронья Кость жевал мясо и хлеб и внимательно поглядывал за уровнем эля в своём кубке.
— Ты благословил свою пищу?
Это сказал человек с маленьким ртом, длинными пальцами, с волнистыми волосами цвета красного золота, струящимися, словно песок, когда волна схлынула с берега. Он свирепо смотрел на Воронью Кость, словно роющая желуди свинья, и Олаф повёл себя с ним так холодно, как только мог.
— А ты? — возразил он, изобразив показное изумление.
— Конечно же, —
— Зачем? — спросил Воронья Кость. — Ты боишься, что пища отравлена?
Человек открыл рот, но тут же прикусил язык, — любой ответ втянул бы его в трясину спора, чего ему совсем не хотелось. Воронья Кость заметил, что Меартах беззвучно смеётся, разинув беззубый рот.
— Сдаётся мне, ты вовсе не христианин, — продолжал незнакомец. — Ты, похоже, язычник, а под рубахой у тебя языческий амулет.
— Этот? — Воронья Кость вытащил молот Тора. — Просто украшение. В нём, по крайней мере, четыре унции хорошего серебра, это достаточно, чтобы ты мог купить пару оскорблений получше. Хочешь я дам их тебе в долг?
Соседи рассмеялись, и Верховный король тоже. Рыжеволосый нахмурился и взглянул на короля Бреги, который даже не улыбнулся. Ага, подумал Воронья Кость, вот оно что, — значит ты старался поддеть меня ради своего толстого господина.
— У меня хватит оскорблений для тебя, нечестивец, — наконец выдавил из себя незнакомец. Ход был такой слабый, что Воронья кость едва не вздохнул.
— Сомневаюсь, — произнёс Олаф мягко, — учитывая то, что однажды я напугал оскорблениями огромного тролля.
Незнакомец открыл и закрыл рот; Мурроу ухмыльнулся, взял из своего блюда голову лосося и передразнил его, пальцами открывая и закрывая пасть рыбы; зал взревел хохотом, люди захлопали по столам.
— Я слыхал о чудесных подвигах Обетного Братства, — заявил Верховный король достаточно громко, его голос прорезал шум и гам, царящий в зале, и наступила тишина. — Встреча с огромным троллем произошла во время охоты за тем серебряным кладом?
— Там или где-то рядом, — непринуждённо ответил Воронья Кость. — Холмистая местность, название которой вылетело у меня из головы. Там жил тролль, которого звали Глирнна — Кошачий глаз, и я случайно оказался там.
— Выходит удача у тебя никудышная, поэтому ты и потерпел здесь крушение, — прорычал рыжеволосый, увидев в этом возможность отыграться. Вороньей Кости стало его почти жаль.
— Может и так, — но, тогда я попал в ещё более худшее положение, потому что Глирнна оказался троллихой, а как известно, женщины их племени куда хуже мужчин. Но та же самая удача привела меня сюда, за стол Верховного короля, точно также, как и тебя.
Это вызвало ещё более громкий смех, и Маэл Сехнайлл подал знак, чтобы Воронья Кость продолжал; где-то взвизгнула и захихикала женщина — на неё шикнули — слушать историю было интереснее, чем шушуканье по тёмным углам.
— Заметьте, — продолжал Воронья Кость, и Гьялланди увидел его глаза, невозмутимые и блестящие, словно летнее море, почти бесцветные, лишь свет от факелов отражался в них, — Я не отрицаю, что наложил в штаны, после того как услышал её голос. "Кто здесь?" — проревела троллиха, она стояла, зажав в одной руке кремень, и уставилась на меня, прямо как Мурроу только смотрел что на лосося.