Вороток и балерина
Шрифт:
— Интересно, сейчас они только-только выбрались наружу, но уже принялись менять мир вокруг себя. — задумчиво произнес он. — А что будет ещё через пятьсот лет? Или тысячу, когда они полностью заселят Землю?
— Посмотрим. — произнесла она и пожала плечами. — Мне самой интересно.
— Не, ну ты то понятно… — ответил Василий, — а я…
— А что ты? — строго сказала она. — Я же тебе пообещала, что ничего непоправимого с тобой не произойдет? Это относится и к смерти от старости, к примеру. Не беспокойся, не соскучишься! Захочешь — поживешь среди эльфов сотню лет, захочешь — там, в аркомах,
— Эээ… ммм… — промычал он в смятении. — К этой мысли сложно привыкнуть, так, сходу.
— Вот, потому то я и открываю всё по чуть-чуть. — произнесла она. Кофе будешь?
— Нее…
— Ну и ладно. Давай, залазь в капсулу, в Огримааре уже светает. Интересно же, как там люди живут?
* * *
За окном светало. Его тело отдохнуло так, как никогда за последние полтора месяца… "Словно дома побывал" — подумалось ему. Но нежится, да разлеживаться не время. Денег у него всего на три дня, да и то, лишь на жильё да еду. К слову о еде… Надо бы позавтракать.
Прежде чем спуститься вниз, он открыл на ладони карту и, посовещавшись с Тулей, сделал пометку указывающую на местоположение трактира. Заодно исследовал планировку города, который на виде сверху более всего напоминал колесо.
Внешняя стена с башнями замыкала относительно ровный круг, диаметром около десяти километров. Улицы большей частью расходились лучами от центра, деля город на сектора. Судя по тому, что в разных секторах были дома разного размера, можно было предположить, что там проживают житель разных сословий. По крайней мере райончик, с небольшими парками, окружающими аккуратные особняки явно принадлежал местной знати.
В центре же города находилась, насколько он мог понять из вида сверху, здоровенная ступенчатая пирамида, со стороной основания где-то метров в двести пятьдесят. Едва ли это дворец местного правителя. Скорее, что-то административное или ритуальное — решил он.
Спустившись в зал, он подошел к барной стойке и заказал себе завтрак. Заплатив три монеты, он было развернулся, чтобы сесть за столик, как бармен окликнул его.
— Любфезный, позфольте полюбопытфстофать… Вы федь совфсем недафно прибыли из Крафного Зиккурата?
— Да, действительно. — признал Василий. — Это заметно?
— Заметфно. — подтвердил тот. — Гляньтфе мне ф глаза, что фы видете?
Вася вгляделся в глаза бармена, карие, чуть красноватые, как вдруг, внезапно, в них слово отразилось пламя костра. Он вздрогнул от неожиданности и огляделся. Масляные светильники освещали зал тусклым светом, никакого пожара небыло.
— Это, — усмехнулся бармен, — знак прифяски души к Преисфодней. Фам тоже стоит пройти ритуал на Черном Зиккурате ф центре города. После него, случись что, фаша душа не окажется ф Лимбе, в окружении шаманов и жрецов, а в Преисподней, откуда фы сможете снофа фернуться в мир. Такоф секрет нафей самостоятельности, помимо собстфеной силы, конечно фе, и такофа цена пребыфания на територии Сфободных Королефств.
— Благодарю за информацию и за совет. — произнес Василий искренне. — Перекушу и без промедления туда отправлюсь.
* * *
— Как думаешь, стоит проходить этот ритуал? — спросил он у
— Ну, смотри. — принялась рассуждать она. — Как мы увидели, отсутствие такой "привязки" для местных очевидно. Пока ты этого не сделаешь, ты для них будешь чужаком. Как минимум, к тебе будут относится настороженно, а со временем, возможно, и враждебно. Может ты тут шпионишь? Ведь стоит тебя убить, как ты окажешься в Лимбе, а там быстренько доберешься до "товарища полковника" из Красного Зиккурата. Вряд ли такой статус поможет тебе в трудоустройстве.
Во-вторых. Если выполнить эту "привязку", то что меняется? Случись что, ты окажешься не в Лимбе, а в Преисподней, что с одной стороны звучит… настораживающе, а с другой, это часть естественного жизненного цикла для многих местных. Туда уходят и оттуда возвращаются. К тому же, именно там находятся те, кто вместе с "Высшими" организовывал это убежище, Филактерию, и кого те низвергли. Кто знает, если ты, вдруг там окажешься, то мало ли, вдруг получится к ним подобраться и что-то полезное узнать? Как минимум, за что их так?
— В общем, если я хочу тут задержаться, то надо пройти ритуал. И, хоть, помирать пока не собираюсь, но, действительно, продуктивнее оказаться в "Логове Оппозиции", чем среди друзей порубленных гвардейцев, в Лимбе.
* * *
Пирамида, или если быть точным, зиккурат, был виден издалека. На самом деле, если не дома, то разглядеть его можно было бы с любой точки города. А так, он заметил его лишь выйдя на прямую улицу, что вела прямо к центру города.
Высотой он был около ста пятидесяти метров и Вася уже со вздохом предвидел, что подыматься придется вон к тому квадратному зданию на вершине по ступенькам. А ведь это, примерно, пятидесятый этаж!
"Не, ну это, конечно, сука, масштабно!" — думал он поднимаясь по ступеням. Он преодолел уже где-то треть высоты пирамиды и отсюда город уже был виден как на ладони, а с вершины вид, наверняка, будет ещё лучше. Вот только очень уж это всё утомительно.
В принципе, этот подъем был чем-то похож на то, как он по лестнице поднимался на вершину небоскрёба, чтобы дежурить у костра вместе с Арво. Разве что там он шел по обычной лестнице, от этажа к этажу с разворотом на промежуточных площадках, держась за перила, а тут просто поднимался по одной прямой лестнице, всё выше и выше…
И ладно бы просто поднимался, стоило бы ему оступиться, как легко было кубарем покатиться вниз по лестнице из, примерно, тысячи ступеней, как он прикинул. Те ещё ощущения, когда впереди тяжёлый труд, а за спиной глубокая пропасть…
К счастью, через каждые восемь метров подъема можно было сойти с лестницы на широкий уступ пирамиды и прогуляться по нему, передохнуть, подумать, собственно, о том, насколько тебе вообще нужно подниматься на самую вершину…
Уступов у зиккурата, как он подсчитал ещё на подходе, было восемнадцать, считая верхнюю площадку, на которой стоял, судя по всему, местный храм. Более того, шестой и двенадцатый уступ были заметно шире остальных, чем визуально делили пирамиду на три части. Во всём этом, вероятно, был какой-то глубокий символический смысл, но он ускользал от его внимания за хриплым дыханием в горящих легких.