Воровка чар. Нечисть, нежить, нелюдь
Шрифт:
– Просят снять порчу с глаз… нет, сглаз. Черт его знает, как правильно.
– Тут женщина хочет заговорить мужа от пьянства.
– А другая просит срочно ввести своего в запой «на подольше». Ибо спасу от него нет. «Доколе в избе сиднем сидеть буде да жизни поучать!»
– Так устроили бы родственный обмен, – предложил Вит.
Рион хмыкнул и зачитал следующее:
– Вразумите Гишку, козла безрогого. Бодает всех. Даже курей. Накануне и вовсе с петухом подрался. Объясните неразумному, что раз рогов нема, то и биться нечем.
В
На этот раз проситель не стал дожидаться разрешения, возможно, боялся его не получить, он ввалился в дом Пелагеи без спроса – высокий худой мужчина, пахнущий дымом и горелым маслом. За ним в комнату вбежала растерянная Майана.
– Вам чего, Шугар? – спросил мельник, скорчив недовольную мину, словно вошедший ему не нравился. Вернее, судя по брошенному на Риона заискивающему взгляду, Казуму было неловко за неопрятного и вонючего односельчанина. Так же смотрел на чистильщика выгребных ям наш староста, когда тот явился в храм Эола пред светлые очи заезжего смирта. Староста не стыдился самого чистильщика, он стыдился того, что односельчанина в таком виде увидел тот, перед кем он не хотел ударить в грязь лицом.
– Казум, ты чего, шутковать изволил?
– Охолони, Шугар, не видишь, господа колдованцы заняты.
– Да я-то чего, – смутился вновь вошедший. – Сам же послал за покойницей, сам сказал, а потом сам же и…
– Дядька Казум, – пролепетала Майана, – Игнара пропала.
– Как пропала? – не понял мельник. Вит повернулся к травнице, Михей осенил себя знаком Эола. – Ты куда ездил-то?
– Дык куда сказал – на северную окраину, к дому Сурьки, токмо тама никого не было. Я ведь даже сунулся к ней, а дурна баба сказала, что ты сам давеча приходить изволил и тело на телегу грузил. Оно и ладно бы, токмо зачем меня звал тогдась? Работы и так по маковку…
– Майана, – перебил мельник. – Чего он несет?
– Я оставила Игнару там, где мы… – она посмотрела на меня, – ее нашли, и побежала к Тюрке-омывальщице. А надо было остаться или Сурьку попросить, – расстроилась девушка.
– Я приехал, а там никого, значится. Вот, думаю, неужели Казум-старшой пошутил над Шугаром, и не помирала Игнара-то. Мало ли, сомлела, а потом оклемалася да до дому пошла, не в первый раз ведь…
– Нет ее дома, – вставила травница. – Да и не могла она никуда уйти, мертвая же была. – Взгляд девушки остановился на мне.
Я промолчала, не спеша ни соглашаться, ни спорить с травницей. Михей повторно осенил себя знаком Эола.
– Да-да, – с готовностью подтвердил Шугар, – даже Сурька на крыльце голосила, что ты сам, значится,
– Да не забирал я ничегось, я тут с господами колдованцами был. – Казум заморгал и тоже осенил себя знаком Эола. – Ты с утреца уже опохмелился, что ль, Шугар?
Шугар отвел взгляд.
– Ну что за сказки? – попенял им Рион, поднимаясь.
Травница в сильнейшем волнении повторила жест мельника, а за ней и заглянувшая в комнату Пелагея.
– Кому сказки, а кому и… – Казум не договорил, а Рион уже поднялся с места, я даже не стала спрашивать, что он намерен сделать. И так понятно, влезть по уши в новую историю. А меня, как назло, снова потянуло в лес…
Тяжелый взгляд ожег затылок, заставил переступить с ноги на ногу. Я едва удержалась, чтобы не повернуться и не показать Виту язык или не швырнуть в него чем-то. Глупая девчоночья выходка сейчас казалась донельзя уместной. Только вириец умел так колоть и ласкать глазами одновременно. Что на него нашло? А на меня? Давно ли я стала ощущать его взгляды спиной?
– Значит, так… – начал Рион.
Но я перебила:
– Дядька Казум, вы сказали, что раньше умер кто-то еще. Вы ведь приехали в скит за Теиром, чтобы соборовать умершего?
– Да, – кивнул мельник. – Паркуса-лудильщика.
– Как он погиб? – спросил Рион, судя по напряженной позе, до парня наконец дошло, почему у меня такие плохие предчувствия. Даже Михей нахмурился и стал что-то высчитывать, загибая пальцы. Чем Эол не шутит, вдруг они тоже внезапно полюбят лес?
– Погиб? – удивился мельник. – Нет, он просто умер. Старый был. Пришел его черед отправиться к Эолу.
– Дома почил?
– Нет. За старой кузней поутру нашли. Госпожа стрига, а зачем вам Паркус?
– Просто, – не дал мне ответить чернокнижник, – хотим знать, кому мы обязаны тем, что встретили вас на лесной дороге.
– Все во власти Эола, – покачал головой Шугар. – Поди, опять от кузнеца по утреннему холодку возвращался, когда навь [18] встретил.
– Только нави нам здесь и не хватало, – проговорил Рион. От прежнего веселья не осталось и следа.
18
Смерть.
Глупыми парни не были, даже Михей. Пусть стрелок иногда казался немного наивным и простоватым, а Рион излишне правильным, как может быть правильной проповедь смирта, но не глупыми. Вит, который многого не знал, чувствовал куда больше всех нас, вместе взятых. Чувствовал, что время истончается, тает, словно воск на зажженной свече, и все же сидел здесь и перебирал бумажки. Опасность, разливающаяся в воздухе, и нарочитое спокойствие и веселье вирийца…
– Давайте посмотрим на вашего лудильщика, – встал чернокнижник. – От греха подальше, а то вдруг окажется, что он тоже погулять вышел.