Воровка. Игра обстоятельств
Шрифт:
Ему же нужно идти дальше. На север. К Серым горам. За любимой. Идти и по-прежнему надеяться на лучшее.
Длинные коридоры подземелья были пустыми и мрачными. Со стен сочилась вода, под ногами противно хлюпало. Гнетущую темноту разрезал яркий свет чадящего факела в руках Талейна. Ни человеку, ни идущим впереди кошкам он в общем-то не был нужен, поскольку все трое отлично видели в темноте, но князь Рохана не обладал подобным даром, а потому свет был попросту необходим, хотя бы для того, чтобы он не испугался своих спасителей.
— Ну и чем же хороши эти ваши люди? — беззлобно
— Это все потому, что тюрьмой давным-давно никто не пользовался. Понимаешь? — пояснил Талейн, удобней перехватив факел. — Вполне возможно, здесь никто не появлялся уже несколько лет.
— Ты хочешь сказать, что правитель этого города добрый, да? — Кошка хитро прищурилась и с чувством отряхнулась. — Не получится! Я, пока сама не увижу, не поверю. Мы, кошки, людей отлично чувствуем, поэтому обмануть нас нельзя. К человеку с черной душой ни за что не подойдем! Ясно тебе?
Неожиданно в конце коридора послышался слабый стон. Не сговариваясь, все трое сорвались на бег и вскоре нашли пленника в самой дальней клетке на куче гнилой соломы. Тот, кто пленил князя, был настолько уверен в его слабости и прочности удерживающих цепей, что даже не потрудился запереть клетку.
Действительно, правитель был настолько изможден, что если бы не вмешательство Талейна, очередная «кормежка» теней закончилась бы для него неминуемой смертью. Трудно поверить, но некогда сильный, статный мужчина, полный энергии и оптимизма, сейчас походил на обтянутый кожей скелет. На худом лице жили одни только глаза, доказывая, что дух, живущий в этом слабом теле, еще не сломлен.
Разбив несколькими заклинаниями тяжелые цепи, Талейн восстановил поврежденную ауру человека, от которой остался всего лишь слабый, едва уловимый фон, а затем поделился магической силой. Немного, ровно столько, чтобы хватило для нормального функционирования изможденного организма. Поскольку использовать восстанавливающее заклинание повторно за такой короткий срок было невозможно, а собственные силы, учитывая предстоящий путь, ему самому были жизненно необходимы.
Добившись ровного дыхания и розоватого румянца на бледном, болезненно худом лице, Талейн подхватил правителя на руки и открыл портал в княжескую спальню, куда успел наведаться перед самым спуском в подземелье. Долгий крепкий сон сейчас самое лучшее лекарство.
Устроив князя на кровати, Талейн вышел в город, отметив про себя, что за всеми хлопотами давно наступило утро, разыскал на улице нескольких девушек и привел во дворец. Ведь на первое время князю потребуются помощь и уход. Затем вернулся к ожидавшим его на крыльце кошкам.
— Думаю, мы сделали все необходимое для этого города. Теперь здесь все будет хорошо, — улыбнулся Талейн. — А мы должны идти дальше.
— Идем! — Тимошка потянулся, разминая лапы. — Вперед, к Серым горам!
— Знаете, а я, пожалуй, останусь. — Кошка переступила с лапы на лапу, задумчиво посмотрела на приоткрытую дверь и обернулась к Талейну. — Ты не обманул — правитель этого города действительно хороший человек. И раз ты говоришь, что сила моей хозяйки теперь у меня, то я смогу быть ему полезной. Во всяком случае, мне бы этого очень хотелось. К тому же если я понравлюсь правителю,
— По-моему, замечательная идея! — согласился Талейн. — Тебе на самом деле будет здесь хорошо. И знания твои пригодятся. Уверен, у тебя все получится.
— Я постараюсь помочь, чем смогу. — Кошка потянулась и пошла к двери. Остановившись в дверном проеме, обернулась. — Извините, но не люблю долгих прощаний, так что желаю вам обоим удачи! И еще, князь, спасибо за человеческий язык! — Махнув напоследок пушистым хвостом, она скрылась за дверью.
Талейн улыбнулся ей вслед и, подхватив на руки кота, направился к городским воротам.
Удобно устроившись на руках, Тимошка улучил момент и, вцепившись лапами в рукав княжеской куртки, медленно потянул его на себя. Ему необходимо было узнать, каким стал теперь цвет брачной надписи. Этот вопрос давно волновал его, но подходящего случая не было. И наконец, вот оно!
К безмерному удивлению кота, буквы опять светились мягким серебром. Никакого нового цвета не было. Сколько раз он видел эту надпись у Лайсы!
Ситуация требовала объяснений, причем немедленных.
— Талейн! — Когти ощутимо царапнули кожу. — Посмотри сюда!
Князь послушно опустил взгляд. Остановился. Последовала долгая пауза, а затем его сильные руки радостно подбросили Тимошку в воздух.
— Жива! Видишь? Она жива!
Яркое солнце медленно выплывало из-за тяжелых облаков, плотной завесой закрывших небо, разгоняя их своими лучами. Горожане неохотно покидали свои дома, осторожно озирались по сторонам, удивленно поднимали глаза к почти забытому свету и теплу и вдыхали сладкий запах свободы. Затем расправляли плечи и окунались в городскую суету, возвращаясь в привычный ритм жизни.
ГЛАВА 5
Жизнь проходит строго по канонам.
Думаешь, диктуешь что-то жизни?
Нет, она диктует нам законы
От мгновения рожденья и до тризны.
Я не знала, сколько прошло времени с момента моего исчезновения, поскольку, попав к тизаррам, потеряла счет дням и ночам. А затем, оказавшись в Нижнем мире демонов в полной темноте, и подавно забыла о существовании времени, но по-прежнему думала о родных и близких, тая в душе робкую надежду на скорую встречу.
Выполняя свою часть уговора, Тиам ухитрялся исправно поить меня своим отваром, не попадаясь на глаза Верховному демону. Я же, в свою очередь, морщась и едва сдерживая тошноту, мужественно выпивала все до капли, а затем слизывала оставшуюся на губах горечь. Если эта несчастная полынь или другая неизвестная гадость, содержащаяся в напитке, поможет мне вернуться домой, к семье, это ничтожно малая цена за столь желанное счастье.
Разглядывая меня, безвольно висевшую в цепях, Дарх с досадой вздыхал, что-то шептал, даже шипел, но чаще всего злился на то, что я еще жива, и вырывал из скалы целые глыбы камней, рискуя нечаянно раздавить меня очередным ударом. Еще глухо сетовал на недоступную его пониманию силу Любви, оказавшуюся сильнее всех его происков. Только сделать ничего не мог, и, бессильно полыхнув по мне огнем, растворялся в воздухе, даже не подозревая о том, что его попросту обводят вокруг пальца.