Воровка. Норденштадт
Шрифт:
Ее была, но риск был минимален,
Она так многое сумела просчитать,
И даже то, что он к ней спустится. Едва ли
Осознавал того он. До пяти считать
Начала медленно. Один, два, три, четыре…
Дверь с громким стуком отварилась в холл и внутрь
Вбежали пес и мальчик, грязные, чумные –
Бесхвостый пес огромный, в колтунах, мальчонки грудь
Вся в язвах, рытвинах, прикрыта лишь лохмотьем,
Волосы светлые мочалкою торчат по сторонам
Под
Но не лицо его с улыбкой белозубой. По стенАм
Все расступились пропустив вошедших,
Кто-то платок достал, прикрыв скорее нос,
Страшась заразы разносимой. Сумасшедшим
На вид казался мальчуган. А дикий пес
Промчался к бару, после к столам с яством,
Кем-то оставленным из посетителей и там
Разжился ножкою бараньей. Безучастно
Смотрел на это безобразие хозяин бара. По местам
Расставил все лишь щелкнув только пальцем –
Мальчишку выставили, вместе с ним и пса.
И все внимание лишь к ним.
Ни к ней. К хозяину. Как в танце
Они друг к другу повернулись. Взгляд в глаза…
Глава 2
Ее зеленый с легкою хитринкой,
И его карий с каплей черноты.
На миг прижалась к нему страстно, будто бы былинкой
Она была, а он был ветер. Жажду теплоты
Словно испытывала, обвила руками,
Скользнув ладонями от талии к плечам.
Невольный вздох едва сдержала. Как силками
Он был захвачен в ее плен. И невзначай
Будто, дотронулась до лацканов и ниже
Спустилась медленно, к груди прижав ладонь.
К нему стараясь быть в этот момент как можно ближе.
Он отстранил ее с усмешкой:
– Только тронь, – сказал в полголоса. Угроза. Это ясно.
Она плечами лишь пожала. «Все равно».
И прошла к выходу из бара. Все прекрасно.
То, что задумала свершила и оно,
И то есть он – он, вожделенный ключик,
Она сжимала что есть силы к кулачке.
Ее надежда и спасение. Получит
Что его просто так не верилось. В руке
Что-то другое было – обожгла догадка.
Ладонь раскрыла в ужасе, а там… там ржавый гвоздь!
Петлей загнутый на конце! Это же гадко!
Как он посмел? Когда? Видит на сквозь
Ее он? Но ключ был в кармане.
Она отчетливо то знает. Значит подменил?
И знал заранее, почувствовал. Внимание
Когда отвлек ее? Как гнев внутри бурлил!
Дверь распахнула настежь, резко обернулась,
И если б можно было- то сожгла б дотла
Одним лишь взглядом. Злостью захлебнулась,
Когда
Стоит расслабленный с улыбкою ехидной,
И в руках вертит вожделенный ключ,
И взгляд не сводит с нее. И вдвойне обидно!
Когда обставили тебя и хвастают! Горюч
Поток из слез и разочарованья,
И едкой жалости к себе в этот момент,
И только жажда мести тушит вой терзанья.
Она оправится, удар снесет. В ответ
Что-то придумает, пускай не ждет спасенья!
Спину расправила. А ну не вешать нос!
И вновь улыбка на лице. Что ж, жди отмщенья!
Я не сдаюсь так просто! Все теперь всерьез!
Игры окончены. Терпенье на пределе.
Нужно обдумать хорошенько новый шаг.
Злость не помощник в ее трудном деле.
Она достанет его. Пусть не знает как
Еще, но главное – надежда,
Так же уверенность в себе и смелый дух.
Взгляд на хозяина прощальный –
Он такой как прежде,
Только усталый вид. Ходил в общине слух…
Хотя не правда это. В общем и не важно,
Куда важнее ключ от сейфа заиметь!
Ведь в нем лежит именно то, за что не страшно
Идти на риск, и вновь терпеть
Все издевательства, ухмылки и уколы.
Благо расправой ей никто не угрожал.
А если так, если без толку разговоры,
Она опять затеет что-то. Уважал
Ее хозяин? Нет. Это, наврятли.
Он забавлялся, а она не прочь играть.
У нее повод есть, и с этим все понятно.
Но вот резон ему какой от этого? Карать
Ее и миловать, зачем ему все это?
Она подумает, конечно, но сейчас
Нужно план новый ей придумать. За советом
Сходить к отцу. Пусть стыдно. Но на это раз
Дело серьезное. Он в чем-то, но поможет.
Вышла на улицу. Прошлась по мостовой,
Свернула к парку, после к порту. Осторожно
Вошла в таверну у складов. Нескладный вой
Пьяных матросов был куда противней
Недавних светских разговоров у столов
В баре хозяина, а смрад стоял столь сильный,
Что платье выбросить придется после. Слов
Не нужно вежливых, ведь здесь всегда открыто.
Взошла по лестнице в отцовский «кабинет»,
Полный людей его оборванных, не мытых,
Бродяг, карманников и пьяниц. Кого нет
Среди собравшихся, она только другая,
В своем воздушном платье, в шляпке и пальто.
Но все прекрасно знали, кто она такая,
Каждый из них служить ей был готов,
И что и делал, как мальчишка с псиной,
И как до этого «глухо-немой» старик,