Воровка
Шрифт:
В итоге она демонстративно вздохнула.
– Я могу быть с вами откровенной?
– Думаю, вам же лучше быть откровенной, не сочтите за грубость. Мы ведем расследование убийства.
Она посмотрела в сторону, будто бы собиралась с мыслями. Потом снова перевела взгляд на детектива.
– Я очень сильно тревожилась за братьев. Как вам известно, наша культура сильно отличается от вашей. Как их сестре, мне положено сидеть и дожидаться новостей, а не пытаться выяснить все самостоятельно. Но спустя год… так или иначе, я пришла в офис Эдуардо
– У вас очень традиционная семья, да?
– Очень. – Она намеренно опустила голову, изображая замешательство. – Это одна из причин, почему я боюсь звонить властям. Если с братьями все в порядке, они будут вне себя от ярости из–за моего вмешательства в мужские дела. Правда, я не хочу верить, что с ними произошло что–то ужасное, но… что еще я могу думать? После смерти матери мы остались втроем. Меня не назовешь рискованной женщиной с большим опытом путешествий. Я до ужаса боялась поездки сюда из родного города, но они – моя единственная семья, я должна была приехать и найти их… господи, я же мямлю.
Чтобы убедиться, что она оказывает нужное впечатление, Витория представила тело Рикардо, его повисшую голову, рану на шее, серые лохмотья плоти… и мгновенно ощутила искреннюю печаль, сожаление и страх.
– Как думаете, что произошло с вашими братьями? – тихо спросил Де ла Круз.
– Я не знаю. – Она опустила глаза в пол. – Честно, не представляю.
– Вы знаете, что ваш брат Рикардо может быть связан с наркоторговлей?
Витория резко вскинула голову.
– Прощу прощения! Он продает искусство. Вот чем он дышит!
– Я не хотел оскорбить вас. – Мужчина вскинул руку. – Но, кажется, вы не до конца понимаете, чем он здесь занимался.
Витория хотела встать, но мышцы бедра свело судорогой, и когда она накренилась в бок, Де ла Круз подбежал к ней и придержал за руку.
– Мои братья – хорошие мужчины.
Рикардо уж точно. Эдуардо всегда не хватало серьезности.
– Я не позволю очернять память о них подобными домыслами.
– Вы снова говорите о них в прошедшем времени.
Она оттолкнулась от детектива и подошла к окнам. Там не на что было смотреть, никакой услады для глаз. Лишь ряд витрин магазинов, расположенных по ту сторону от Маркет Стрит, в домах времен 1920–х.
– Мисс Бенлуи, послушайте, я не хотел расстроить вас. – Пауза. – Просто подумал, что лучше вам владеть информацией на случай, если они свяжутся с вами. Что вам не нужно – так лезть в это дело.
– Мне ничего не известно о таком бизнесе. – Она повернулась к нему и поправила пиджак от «Эскада». – Я могу вам помочь чем–то еще?
– На самом деле, да, раз вы взяли на себя управление галереей, заменив ваших братьев, то я бы хотел получить доступ ко всем видеокамерам в помещениях.
Витория моргнула. И мысленно выругалась на родном языке.
Вот
Она не подумала о видеокамерах. Как, черт подери, она могла не подумать о видеозаписях? И что на них может оказаться?
Ее мозг судорожно перебирал возможные варианты. Если она откажет, то они могут принудить ее каким–нибудь судебным предписанием… хотя она не знала, как они добьются разрешения на это, ведь, хотя Марго работала в галерее, убита она была не здесь. И, более того, если Де ла Круз действительно был в курсе участия ее братьев в наркобизнесе, то полиция может использовать данные для…
Для чего? Рикардо мертв. Эдуардо, должно быть, тоже. А она, официально, не в курсе произошедшего. Она связана только с озлобленными поставщиками в Южной Америке, а те никогда ее не выдадут: американские власти так далеко не дотянутся, во–первых, и все обвинения в ее сторону автоматически будут вменены и поставщикам.
Но если она даст Де ла Крузу доступ, может, они смогут выполнить грязную работу за нее. Она не знала, как управляться с компьютером или нарезать видеозаписи… она даже не представляла, где они хранятся. Но оба ее брата отличались скрытностью. В неположенных местах камер точно не будет.
Как, например, в этом офисе, подумала она, скользнув взглядом по потолку и не обнаружив ничего, хоть отдаленно похожего на записывающие устройства.
И зная, что Эдуардо вел учет всех нелегальных финансов, в его офисе тоже ничего не обнаружится.
Но как она объяснит встречу со Стритером в ночное время? Впрочем… нет, нет ничего незаконного в том, что она связалась с коллегой ее братьев сразу, как приехала в Штаты. Ничего противозаконного – в решении встретиться здесь, в галерее… хотя, если они могли доказать, что Стритер связан с наркоторговлей…
Тогда Стритер может утянуть ее за собой.
Витория выпрямила спину.
– Я бы с радостью показала вам записи. Но где они хранятся, я не знаю.
– Здесь есть помещение для службы охраны?
– Я не знаю. – Она кивнула в сторону двери, через которую они зашли. – Давайте выясним это.
Когда они подошли к выходу, Де ла Круз последовал за ней… и остановился перед тем, как она успела открыть панель.
– Прошу прощения за все это. Знаю, вам, должно быть, очень тяжело.
Она сразу же представила Рикардо в той яме смерти. И когда печаль накрыла ее, Витория ответила надломленным голосом:
– Мне тоже жаль. Мои братья придерживались традиций и порой вели себя жестко по отношению ко мне. Но они очень любили меня, и это чувство было взаимным. Я, правда… я просто хочу выяснить, что произошло.
Де ла Круз кивнул.
– Я тоже потерял близкого человека. Моего бывшего напарника. Один из лучших мужчин, кто встречался мне на пути, но у него были свои демоны. – Темно–карие глаза расфокусировались, словно детектив мысленно ушел в прошлое. – Однажды он просто исчез, и как бы я ни искал, с кем бы ни говорил… я так и не получил ответ, и это снедает меня живьем.