Воровской ход

Колычев Владимир Григорьевич

Вопросов у бизнесмена не было, и Егор вышел из кабинета. Секретарша стояла у двери в холл. Строгая, важная, независимая. Она даже не улыбнулась, открывая дверь. И хоть бы одна черточка на лице дрогнула, когда ему в руку вдруг лег листок с номером ее телефона…

Глава 7

Снова наезд, опять надо решать. А на «стрелке» могут убить… Егор все это понимает, но делать нечего. Это Леон уже в таком положении, что может не ездить на разборки, а ему еще до его уровня расти и расти. Да и нельзя оставаться в стороне,

когда дело пахнет керосином. Если он вдруг прослывет трусом, братва отвернется от него.

А проблема серьезная. Куприяновские наехали на станцию техобслуживания «ВАЗ», с которой братва имела хорошие деньги. Станция находилась на окраине города, сразу за ней стоял знак, означающий конец населенного пункта. За станцией начиналось голое поле, там Куприян и ждал Егора.

Егор подъехал, вышел из машины и, кивком головы увлекая за собой братву, направился к толпе, которая маячила в отдалении. Куприяновские уже на месте, три машины, где-то с дюжину людей.

Куприян отделился от своих, не дожидаясь, когда пацаны пойдут «стенка на стенку», Егор пошел ему навстречу.

Они сошлись, остановились. Куприян пружинно качнулся на длинных сильных ногах, сухо кивнул в знак приветствия. Мощный мужик, взгляд тяжелый, суровый, но вместе с тем спокойный, проницательный, умудренный прожитыми в тяготах и лишениях годами. В душе прочная ледяная глыба.

– Что за дела, Куприян? Ты же знаешь, за кем сервис.

– Знаю.

Когда-то Куприян преподавал карате, в середине девяностых что-то с кем-то не поделил, кого-то не так ударил, сел за нанесение увечий. В девяностом вернулся, собрал своих бывших учеников… Немолодой он уже, далеко за тридцать.

– Нарываешься?

– Каучук с тобой поговорить хочет.

Егор кивнул. Зачем с ним хотят поговорить, об этом он узнает от самого Каучука. А Куприян всего лишь передаточное звено, и нечего перед ним сотрясать воздух.

Куприян подал знак, и с его стороны к ним подъехала черная «Волга». Возможно, это была какая-то ловушка, но Егор осадил своих бойцов, которые ломанулись к нему. Если вдруг что, «Волга» не уйдет, его автоматчики быстро превратят машину в решето.

«Волга» встала к нему боком. Заднее правое стекло медленно опустилось, и Егор увидел знакомое лицо. Да, в машине действительно был Каучук.

Вор не был похож на классического «уркагана» с грубыми и мятыми чертами лица, обладал вполне располагающей к общению внешностью, носил модельную стрижку, одевался в строгие костюмы. Правильные черты лица, открытый взгляд, спокойная, чуть ироническая улыбка. Роста чуть выше среднего, поджарый, сухопарый.

Каучук глянул на Егора со снисходительной улыбкой и кивком пригласил занять место на заднем сиденье, рядом с ним. Но тот отрицательно покачал головой:

– Если разговор серьезный, надо глаза в глаза.

Каучук с невозмутимым видом опустил тонированное стекло.

– Зря ты так, – заметил Куприян.

Но Егор и ухом не повел. Каучук в законе, и он ничего против него не имел, но и пресмыкаться перед ним не собирался.

Открылась дверь, Каучук степенно вышел из машины. Холодно на улице, хоть и легкий, но морозец, а вор

в одном пиджаке поверх черного джемпера с высоким воротом. Но он даже не поежился, пристально глядя на него.

Егор молчал. Не он вызывал вора на разговор, и не ему начинать первым.

– Ты Егорыч? – спросил Каучук.

– Егорыч.

– А почему Егорыч?

– Егорычев Егор Егорович.

– Что ж, так и будем тебя называть.

– Меня уже и так называют.

– Тебя в бандитском мире называют, а еще есть воровской мир. И в этом мире тебя будут звать Егорычем. Это мое слово. Я слышал о тебе, Егорыч. И знаю о твоих делах, – размеренно, монотонно проговорил вор. – Ты заслужил право на земли Каштана.

– Ну, если вы это право признаете…

– Признаю. И предлагаю тебе свое покровительство.

– И какая вам от этого выгода?

– Выгода не моя. Выгода идет на воровской «общак». На «обогрев» зон и тюрем. Ты меня понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Егор. – Я должен отстегивать на «общак».

– Все верно.

– Я сам такие вопросы не решаю. Все через Леона.

– При чем здесь Леон? – поморщился Каучук. – Ты выбил Каштана с его земли, ты теперь сам по себе. Леон сам по себе, Куприян сам по себе, и ты сам по себе…

– Значит, станция остается за мной? – Егор кивнул в сторону кирпичного здания с маленькими окошками под плоской крышей. – Так я пацанам и скажу. А насчет того, кто там сам по себе, разговора не было. Никто ничего не предлагал. И Леону говорить нечего.

– Значит, отказываешься от моего предложения? – угрожающе нахмурился Каучук.

– Ваше предложение открыло мне глаза. Я готов отстегивать в «общак» со своей доли. Но с общей – все через Леона… Я вас уважаю, но его не сдам. А если вдруг, я сам себя накажу. Тогда вам придется договориться с тем, кто будет после меня.

– А если договоримся? – сверкнул глазами вор.

– Я этого не слышал! – также с угрозой глянул на него Егор и, кивнув на прощание, направился к своим.

Кажется, он нажил еще одного врага на свою голову. Но он уже давно смирился с тем, что ему придется идти под парусом в окружении кровожадных акул. И стоит ему только зевнуть, его волной смоет за борт, а там…

По своей форме кафе напоминало маленький цирк с надстройкой над куполом. Кафе стояло на окраине городского парка, с двух сторон деревья, от которых здание отгораживал высокий забор из сварных секций, с юга – шумная улица Карла Маркса, с востока – площадка с летними столиками, плавно переходящая в главную аллею. С коммерческой точки зрения – место, мягко говоря, не совсем удачное, зато в тактическом плане лучше не придумаешь. Деревья в парке прорежены, ближайшие кусты, за которыми мог спрятаться враг, от кафе находились в ста метрах, и то их можно было вырубить. Аллея просматривалась вдоль минимум на километр. И со стороны улицы к кафе незаметно не подобраться. А в стеклянной надстройке Егор выставил наблюдательный пост, бойцы там на вахте – высматривают, выпытывают. Поэтому о появлении Леона Егор узнал, как только тот вышел из своего «мерса». Узнал, вышел навстречу.