Ворриор и Пиас. Гнев богов

Так Стелла

После того как Чарминг закончил говорить, все его тело затряслось, и спустя мгновение он снова заплакал. Я молча обняла бога. Эту боль нельзя было описать словами. Я не могла утешить или отменить произошедшее. Магия Чарминга захлестнула нас волнами печали, и я ответила теплыми, успокаивающими импульсами, которые прокатились по его телу.

Мы так тесно сплелись, что я впервые заметила, как похожи наши энергии. Обе были сладковаты на вкус. И это покалывание после каждой волны, стремительно охватывающее нас. Я внимательно посмотрела на лицо Чарминга. Шестеренки

в голове медленно закрутились. Его скулы. Ямочки на щеках, брови. Черт возьми. Он был похож на меня. Не говоря уже о Даймонд.

– Чарминг? – я подождала, пока он поднимет взгляд, и сунула свою руку ему под нос. – Ты прикрепишь мою ручку куда следует?

– Ой, – он шмыгнул носом и с извиняющимся видом улыбнулся. – Конечно, – он тихо засмеялся. – Эти болваны уже давно скрепляют каждую рану степлером. Звучит по-идиотски, но держится правда хорошо.

Он взял в руки машинку, пока я прижимала руку к обрубку. Я пыталась не вздрагивать, когда первая скоба вонзилась в мою плоть, но все же завизжала, что заставило его закатить глаза. Скоба действительно хорошо держала плоть, а Чарминг работал ловко и умело. Скоба за скобой впивались в мою кожу, и она зарастала. Теперь у меня была рука Франкенштейна.

– Чарминг?

– М-м-м? – пробормотал он.

Щелк. Следующая. Кровоснабжение восстановилось, и я почувствовала покалывание в пальцах.

– Чарминг, может ли быть такое… – я колебалась, подбирая слова.

Щелк.

– Что?

Щелк. Еще одна осталась. Сейчас или никогда! Я сделала глубокий вдох.

– Может ли быть такое, что мы с тобой родственники?

Щелк.

– Аргх. Ай! – он выругался и затряс большим пальцем, который проткнул степлером. – Дерьмо, я должен…

Он только хотел встать и сбежать, как я схватила его за руку и заставила остаться на месте.

– Ты мой брат? – задала я более конкретный вопрос. – Ты выглядишь как Даймонд.

Бог резко втянул воздух носом. Он выглядел несчастным и в то же время взволнованным.

– Нет! – все же сказал Чарминг, к моему удивлению. – Я не твой брат.

– Но…

– Я твой племянник.

Моя челюсть отвисла.

– Я так похож на Даймонд, потому что она моя мать.

Глава 9

Ворриор и Чарминг – когда боги истекают кровью…

– Что?

Чарминг вздрогнул и виновато посмотрел на меня.

– Ты моя тетя… – он смущенно почесал затылок.

– Тетя… Что… ты… э? – это было все, что я могла произнести.

– Я уже давно хотел тебе сказать, – признался он, – но как-то подходящего момента не было. – Чарминг прикусил губу.

– Что… но… где… как? – озадаченно взвизгнула я. Мое сердце сжалось. Я, прищурившись, смотрела на Чарминга. – Но… – я напряженно сглотнула. – Как такое возможно? Я бы, наверное, заметила, если бы одна из моих сестер забеременела… Обычно это сопровождается животом. И я бы наверняка шутила про выбрасывающихся на мель китов, можешь быть уверен. Да и ребенка трудно не заметить. Если, конечно, Афродита не держала тебя на чердаке, скармливая

тебе рыбьи головы.

– Нет. Никаких рыбьих голов.

– Но как…

– Я рос в Олимпе, – прервал меня он. – По крайней мере, пока они не поняли, что я бог. После этого все пошло под откос.

Совершенно ошеломленная, я закрыла рот, чувствуя, как мысли прыгают в моей голове, словно резиновый мячик.

– Но кто… я имею в виду, с кем Даймонд… кто твой отец? Она уже целую вечность встречается с Брейвом и… – Мои глаза округлились. – Фу, Чарминг! Брейв что, твой отец? Ты флиртуешь со своим собственным отцом? Насколько же это мерзко! Бе! А ну прекращай!

– Нет. Нет. Нет! – он, качая головой, поднял руки и показал жест «тайм-аут». – Брейв не мой отец. Даймонд забеременела в пятнадцать лет. От Адониса.

Я приостановила потоки «бе» и уставилась на него.

– От Адониса? – спросила я. – Ты уверен? Но этот парень такой… жутко привлекательный. Я думала, он гей. Кроме того, он лучший друг Афродиты.

Чарминг поджал губы. Под его глазами виднелись темные круги.

– Ты что, плохо слушала на уроках? Все эти штуки с тычинками и пестиками работают у мужчин любой сексуальной ориентации. Поверь мне, у Адониса есть множество извращенских отклонений, которые не исключают женщин. Особенно если речь идет о симпатичных девственницах.

– Я ничего об этом не знала, – вяло ответила я, хотя, когда задумалась, вспомнила о паре их странных встреч.

– Думаю, это не для всех было добровольно, – продолжил Чарминг. – Даймонд была юной и красивой, когда Афродита впервые взяла ее с собой на Олимп. Тогда она понравилась многим богам, и прежде всего Адонису. Сомневаюсь, что она осмелилась бы сопротивляться его ухаживаниям.

– Ты хочешь сказать, что он ее изнасиловал? – в ужасе спросила я, думая о моей гордой, красивой и слишком холодной сестре. Это объясняло некоторые вещи. Мое сердце сжалось. – И Афродита это допустила? – тупо спросила я.

Выражение лица Чарминга вдруг стало жестким.

– Афродита богиня любви. Я думаю, она даже форсировала события.

Между нами ненадолго повисла тишина. Я уставилась на Чарминга. На моего племянника! Поверить не могу. Я была тетей. Мир становился все страннее с каждой секундой.

– Значит, ты только… я старше тебя? Если Даймонд было пятнадцать, когда ты родился, значит, я уже существовала в этом мире. Должно быть, мне было пять лет.

Он ухмыльнулся и обнажил ряд белых зубов.

– Это только в теории. Но поскольку я могу называть себя гордым путешественником во времени, то считаю себя на пару лет старше.

– Это сумасшествие!

– Это ты так сказала.

– Теперь я как будто действительно в сериале «Сумеречная зона».

– Можем запустить свое шоу на Netflix.

– Тогда бы оно называлось «Ворриор и Чарминг. Когда боги истекают кровью», – вяло пошутила я.

– Звучит так, будто у нас месячные, – так же неубедительно ответил он, и мы оба глупо захихикали. Я все еще чувствовала себя так, словно меня переехал трактор.