Ворриор и Пиас. Гнев богов
Шрифт:
– Я уже хочу слезть! – крикнула я. По щекам стекали слезы.
Даймонд вздохнула, встала и подошла ко мне. Как только единорог оказался около нее, она вытащила меня из седла и осторожно посадила на черный пол. Сестра элегантно опустилась на корточки рядом со мной, чтобы наши глаза находились на одном уровне, и смахнула с моего лица соленые слезы.
– Не плачь, Ворриор, – мягко пожурила она меня. – Большие богини не плачут, когда чего-то боятся. А ты ведь хочешь стать богиней. Не так ли?
Я шмыгнула носом. Единорог бесшумно исчез в темноте, и я смотрела ему вслед с округлившимися
– Посмотри на меня! – строго скомандовала светловолосая красавица.
Я снова попыталась высвободить свои руки, потому что Даймонд начинала пугать не меньше чем карусель с единорогами.
– Ворриор, – сказала она, заставляя меня посмотреть в ее лицо. – Ты должна перестать быть ребенком! – отругала меня она. Ее ногти впились в мою кожу, и я закричала.
– Мне больно! – взвыла я.
– Жизнь всегда причиняет боль, – холодно ответила мне Даймонд. – Ты должна наконец смириться с тем, кто ты такая.
– Я же уже смирилась! – простонала я. Боль в руке пульсировала с каждым ударом сердца. Мои локти онемели.
– Нет, не смирилась. Вопрос состоит в том, для кого ты хочешь быть богиней: для себя или для него, – она кивнула, повернув голову направо.
Я подняла взгляд, смотря вперед сквозь мокрые ресницы, и у меня перехватило дыхание. На одном из радужных единорогов сидел Пиас. С харизмой хищника, который выглядел совсем не счастливым, катаясь на ярком пони. Его бездушные глаза сияли снежным холодом. Синие волосы почти доходили до плеч, а прямая морщина разделяла высокомерно нахмуренный лоб на две части.
– Что происходит, Ворриор? Почему ты затащила меня в свои сны? Тебе надо отдохнуть.
– Только посмотри на него! – сказала мне Даймонд. – Ты ему покорилась. Почти без сопротивления. Хочешь ли ты быть такой женщиной? Прирученной и держащейся на коротком поводке, чтобы соответствовать его ожиданиям?
– Я не покорялась ему, – тут же возразила я.
И тем не менее было трудно оторвать взгляд от синевласого бога, который, в свою очередь, смотрел на нас. Все во мне хотело побежать к нему, зарыться в его объятия, разделить холод и поделиться теплом. Я хотела чувствовать его губы на своей коже. Его тонкие пальцы, которые гладили меня по шее. Я хотела… хотела… его. Каждой клеточкой тела.
– Он тебя просто использует, Ворриор, – прошептала Даймонд. Слова пронзили мою грудь иголками.
– Ничего подобного! Мы – две половинки одного целого! – прошипела я.
Даймонд уставилась на меня.
– Подумай еще раз. Он разве хотел тебя? Такой, как ты есть. Разве стал делиться своим телом и душой так, как это принято
– Я… – мое дыхание снова перехватило. – Он этого совсем не может. У него нет души, – уверенно объяснила я.
Даймонд весело фыркнула.
– Хоть сама-то себе не ври. Он заметил тебя лишь тогда, когда узнал о твоих силах и оценил твою полезность! – неодобрительно ответила она. – Ему нужно было лишь прошептать тебе несколько приятных слов, прикоснуться к тебе пару раз, и ты безвольно растаяла в его руках. Пойми уже это, Ворриор. Он использует тебя. Это в его природе. Как и у его отца Зевса. Он играет в шахматы. А ты – лишь одна из его пешек.
– Нет! Нет, потому что он умрет, если умру я. Он нуждается во мне. Помогать ему – единственно верное решение! – я снова попыталась высвободиться из хватки сестры, но Даймонд держала меня очень крепко. Ее ногти, словно ножи, разрезали мою бледную кожу. Я захныкала, когда потекли капли крови. Сладкие, серебряные, бессмертные.
– Этот вопрос не обсуждается, – резко упрекнула меня сестра. – Речь идет о ваших ролях. Можешь убеждать себя в чем угодно. Однако, если продолжишь быть влюбленным щеночком, это плохо для тебя закончится. Ты богиня хаоса, и намного могущественнее его. С ним мир падет, потому-то им движут ненависть и месть. Отсутствие души и темнота внутри поедают его разум. Зевс прекрасно знал, что делал. Но с тобой… Ты у руля смогла бы сделать мир чем-то невероятным. Только подумай об этом. Рано или поздно тебе придется понять: либо съешь ты, либо съедят тебя, – с этими словами она, наконец, отпустила меня и выпрямилась. Сестра вдруг снова нежно поправила съехавшую корону. Ее пальцы остались на моем подбородке и мягко его подняли. – Ты богиня, Ворриор. Прими это.
Она повернулась и ушла прочь, оставляя меня наедине с Пиасом, который смотрел на элегантную спину сестры прищурившись.
– Она пытается манипулировать тобой, – трезво прокомментировал он. – Один из старых богов, должно быть, нашел дорогу в твои сны. Мы должны будем что-то с этим сделать, – его взгляд переметнулся ко мне. В его красивых чертах виднелась мягкость. – Не слушай ее! – хриплым голосом прошептал он. – Я твоя половинка. И никогда бы так не поступил. Я твой, а ты – моя. Навсегда… навсегда… навсегда… навсегда…
Я задыхалась. В короткие секунды полной дезориентации, когда мне еще казалось, что еду на радужном единороге, я поняла три вещи:
1. Я сияю ярко, будто звезда.
2. Я парю на расстоянии метра над кроватью.
3. Кто-то громко стучит в дверь и тем самым серьезно действует мне на нервы.
– Госпожа Ворриор? Все в порядке?!
У меня были сложности с тем, чтобы определить, кому принадлежит этот рычащий и глубокий голос. Но, когда он сердито рявкнул, а массивное тело врезалось в дверь, я наконец-то определила владельца голоса. Бладклоу. Я посмотрела на нее, беспомощно паря в воздухе. Потом взгляд упал на отражение в окнах. Я светилась так ярко, что ослепляла сама себя. Светлые распущенные волосы колыхались вокруг, будто я находилась под водой, а в нос ударил такой сильный запах роз, что стало плохо. Я вяло двигала руками. И как мне отсюда спуститься?