Воры в законе и авторитеты
Шрифт:
У Ломаева была пачка патронов, от которой он решил избавиться. И не нашел ничего лучшего, как бросить их в печку. Бандитское сообщество, естественно, поняло, что если сейчас начнется пальба, в ответ на нее СОБР откроет ответный огонь, и тогда положат всех.
Позже Ломаеву сделали предъяву: «Ты что, идиот, сделал? Чем ты думал?» Ломаев: «Да если что, я вас всех сдам».
Когда оперативники услышали эту историю с патронами от одного из участников поминок, они поняли, что силача нельзя обижать и что он готов поквитаться с бывшими дружками.
И уже буквально через несколько
В чистосердечном признании по убийству Евсеева Ломаев рассказал, что после службы в армии нигде не мог найти работу. А на его плечах были запойная мать-инвалид и два несовершеннолетних брата.
Из беседы с Ломаевым в СИЗО:
– Мать была рабочей на заводе. Мать умерла сейчас. Отец неизвестно где. Нас три брата. В общем, жили одни.
В детстве Ломаеву был поставлен диагноз – олигофрения, как последствие органического поражения головного мозга. На работу после армии его никто не брал. И вот судьба неожиданно свела его с давним знакомым Владимиром Руслановым.
Русланов предложил ему работать на Дуреева, совершать заказные убийства. Обещал за это хорошо платить. Ломаев согласился и начал «работать». Тем более он обладал необходимыми для этой профессии качествами: мастерски владел приемами карате и оружием.
Из беседы с Ломаевым в СИЗО:
– До армии я занимался карате. Имел синий пояс. Потом оборудовал спортзал, тренировался, занимался в секции. Люблю оружие, автомат. Он надежный. Когда попадает в руки оружие, я автоматически проверяю – заряжено или нет. Если можно – смазываю, только после этого пользуюсь.
За убийство Евсея вместо обещанной автозаправочной станции киллеры получили на троих от Дурея подержанный «жигуленок», который потом уступили Ломаеву. За те восемь пуль, выпущенных им в вора в законе.
Этот автомобиль Ломаев продал. На эти деньги похоронил мать.
Очередное убийство Ломаеву заказывает Сергей Пьянов. Объект – предприниматель Павлов в Мариинске, которому Пьяный задолжал большую сумму денег. И решает свой должок вернуть в виде пули. Ломаев три недели жил в избе неподалеку от офиса Павлова. Изучал график его работы, образ жизни, вел наблюдение. И когда бизнесмен появился у здания весовой, Ломаев вышел через калитку и двинулся навстречу.
Из протокола допроса Ломаева:
– Я подошел к нему и выстрелил два раза в голову. Один раз сразу в упор, подошел и второй раз, когда он падал, побежал. Он мне за это дал 2 тысячи денег. А потом дал машину. Я не требовал ничего. Я думал, что как друг, что отказаться, я вообще не хотел это делать. Откажись – просто сразу меня убьют, и все.
...Прошло полгода, как канул в неизвестность Дуреев. В криминальных кругах поговаривали, что был на него серьезный заказ, и он исполнен. Но неожиданно адвокатские конторы Кемерова, прокуратура и другие учреждения стали получать письма от Владимира Дуреева. И не с «того света».
Следователь Бачурский рассказывает:
– Он писал жалобы в областную прокуратуру, в Кемеровский областной суд, в областную коллегию
А в родную криминальную среду Дуреев направлял так называемые циркуляры с приказом убрать свидетелей, которые начали давать против него показания. Убедившись в неэффективности своих посланий, Дуреев пытался руководить по телефонной связи.
Вот тут-то Владимира Игнатьевича и запеленговали. Дуреев звонил из Новосибирска с телефонов-автоматов, установленных на вокзале, на стадионе, в узлах связи.
Оперативный сотрудник оперативно-розыскного бюро ГУ МВД РФ по Сибирскому федеральному округу Виктор Кургузов вспоминает:
– Мы неоднократно выезжали, но не успевали его задержать, потому что его телефонные разговоры длились не более 10–12 минут.
22 октября в 10 утра специалисты, отслеживающие телефонные переговоры, передали экстренную информацию: Дуреев звонит в Кемерово из узла связи, находящегося в Калининском районе. Опергруппа по тревоге выехала по указанному адресу.
– Мы видим, что идет мужчина, – рассказывает про дальнейшие события Кургузов. – Совсем не похож на того, кого мы ищем. У нас по ориентировке проходил человек плотного, крепкого телосложения, а здесь идет худощавый ссутулившийся мужчина.
На всякий случай сотрудники попросили его предъявить документы. Фамилия и имя незнакомца сыщикам ничего не говорили. Все же ему предложили проехать в оперативно-розыскное бюро. Там долго расспрашивали о близких и дальних родственниках. И вскоре мужчина, что называется, «поплыл».
– И в какой-то момент он посмотрел и сказал: «Да Дуреев я, Володя», – продолжил историю поимки Дурея Кургузов. – И после этого разговор у нас зашел уже на другие темы. И потом в беседе он посетовал, что вот сделал ошибку: всегда звонил с разных телефонов, специально ездил в разные районы города. А вот тут повторился.
Очутившись за решеткой, Дуреев официально отказался от знакомства с ранее задержанными членами его группировки. А неофициально – с помощью тайных писем стал руководить их действиями. Все эти так называемые на воровском языке «малявы» были зарегистрированы в оперативной части следственного изолятора. Первое послание за подписью Батя получил Эдуард Никонов, совершивший вместе с Саловым неудачное покушение на Дурея.
И Никонов, опасаясь за свою жизнь, начинает сотрудничать опять с Дуреевым.
Затем наставления пошли Ломаеву.
Из записки Дуреева Ломаеву:
«Адвоката твоего оплатили, потому что ты был не чужой. Я к тебе отношусь как к родному. Вспомни, как ты жил в последнее время, до того, как тебя забрали. Как ты мог поверить ментам, а не мне? Кто помогал? Где они были, когда ты штурмовал сопки. Ты им поверил. И чем дальше ты будешь их слушать, тем дальше они тебя затянут в пропасть. Думаю, что тебе надо подумать и сделать обратный шаг. Посмотрим, как все изменится в обратную сторону. И те люди, которых ты оговорил, пойдут тебе навстречу, потому что обиды на тебя не имеют и понимают, что тебя обманули. Батя».