Воры, вандалы и идиоты. Криминальная история русского искусства
Шрифт:
Предаукционная выставка – мероприятие, которое проводят аукционные дома накануне торгов, чтобы показать товар лицом потенциальным покупателям.
Пресс-показ – показ выставки для журналистов, чтобы они написали хорошие статьи, из которых бы о ней узнали другие люди. Алкоголь там не наливают обычно, в отличие от вернисажей, которые являются светскими мероприятиями для «полезных» людей.
Провенанс – букв. «происхождение», биография картины после того, как она покинула мастерскую художника, «история бытования». Самый главный фактор, который влияет на ее цену, после художественных достоинств. «Сомнительный провенанс» означает,
Реституция — возвращение частным лицам произведений искусства, например, отобранных у их предков во время Второй мировой войны (на Западе – обычно еврейские коллекции); или возвращение одним государством вывезенного у другого государства (РФ не возвращает трофеи ВОВ принципиально, принят такой закон).
Стринг – набор лотов одной тематики на аукционе, например, «стринг раннесоветского фарфора» или «стринг эротических книг».
Топ-лот – самая дорогая и эффектная вещь аукциона, именно ее обычно печатают на обложке аукционного каталога, первой упоминают в пресс-релизах.
Трофейное искусство – вывезенное советскими войсками из Европы по результатам Второй мировой войны. Официально вывезенное представителями государства, «трофейной комиссией», ныне является собственностью РФ (и других экс-республик СССР). Нелегально вывезенное бойцами Советской армии считается криминальным, нередко фигурирует в европейских регистрах «перемещенных ценностей» и может вызвать проблемы у своих продавцов.
Фальшак (жарг.) – подделка, фальшивое произведение искусство.
Фуфло (жарг.) – аналогично.
Химия (жарг.) – химико-технологическая экспертиза картин.
Хранитель, музейный хранитель – сотрудник музея, отвечающий за определенную тематическую часть его коллекции, например, «хранитель икон» или «хранитель итальянской графики XVI–XVIII веков».
Эстимейт – букв. «ожидание», примерный ценовой диапазон стоимости произведения искусства на аукционе. «Нижний эстимейт» – обычно стартовая цена, с которой начинаются торги.
Интермедия № 3
Модные тенденции в мире фальшивок: как подделывали картины известных художников в СССР и России [6]
Известно, что болезнетворные микробы умеют приспосабливаться к лекарствам и мутировать, так что препараты приходится все усложнять и усложнять. Мир криминального искусства также адаптируется и становится артистичнее и виртуознее по мере того, как совершенствуются методы разоблачения подделок. Теневой рынок подстраивается под реальный, продавцы – под уровень грамотности покупателей. А также под их актуальные вкусы.
6
Первая версия этого текста была опубликована в издании «Нож» в 2017 году.
Предтечи
Вот советское время: гоним иконы да «Фаберже» и иностранным покупателям, и нашим. При раннем Брежневе люди вспоминают, что русский авангард – это круто. Покупатели выгребают подлинники из квартир потомков художников и приобретают их у случайных владельцев. Именно подлинники – время это еще «первобытное», и настоящие картины стоят относительно немного. Тем более что авангардисты в ту пору – это не сказочные полубоги, а
В тот период собирательства взаправду случались истории, переработанными версиями которых сегодня аферисты потчуют наивных покупателей: про находки на чердаках и в пыльных чуланах, про окна, забитые фанерой, с живописью на оборотной стороне, про забытых потомков брошенных жен – и прочие классические мифы в том же духе.
Казимир Малевич. «Самовар», 1913. МоМА (Нью-Йорк).
В 2018 выяснилось, что эта картина, а также «Беспредметная композиция» Любови Поповой были похищены из Музея-заповедника «Ростовский Кремль» в 1970-х, заменены копиями и проданы заграницу
К концу советского периода (самое позднее – в 90-е) практически все, что можно было вымести, было выметено, все, что продавалось, было перепродано, и лишь некоторые сознательные внуки художников продолжали стойко хранить портреты бабушки в голом виде, отбиваясь от щелкавших зубами аки волки коллекционеров.
Рынок подделок русского авангарда возник быстро, практически сразу. Спрос был большой и у нас, и на Западе, изобразительный язык подкупал видимой легкостью исполнения. Художники и исполняли, превращаясь в поддельщиков. А почему бы и не пользоваться ситуацией, а? Покупатель тогда был не испорчен культурой коллекционирования, проглатывал выдуманные истории провенанса (происхождения) предлагаемых картин. Тем более что в мрачные годы СССР с интеллигенцией, которая была главным держателем этого имущества, действительно чего только не творилось, загогулины истории принимали порой крайне причудливые формы, и ценности могли перемещаться по самым немыслимым маршрутам. Этот покупатель оценивал подлинность на глазок, а не под микроскопом. Не требовал химико-технологических экспертиз. Верил рекомендациям «знатоков» и ученых. Но, несмотря на эти риски, именно тогда была заложена основа тех частных коллекций авангарда, которые ныне имеют вес.
Прогресс
Мода на подделывание русского авангарда, если говорить о нашей стране, закончилась примерно к середине 2000-х годов. К тому времени коллекционеры, давно увлекавшиеся этим делом, поумнели. Набили множество шишек и стыдливо запрятали на антресолях свернутые в рулоны псевдошедевры. Научились разбираться в людях: разложили всех в тусовке по полочкам в зависимости от репутации, составили в голове черный список музейных экспертов, подмахивавших липовые документы. Интуитивным путем сформулировали концепцию провенанса, хотя само это слово тогда с Запада к нам еще не проникло.
Вошло в норму то, что недавно казалось экзотикой и лишними расходами, – просить «химию» (химико-технологическую экспертизу). К этому времени без анализов стало уже совсем нельзя: поддельных «малевичей» развелось так же много, как липовых «гуччи» на Черкизовском вещевом рынке.
Подделывать авангард в расчете на крупный куш стало бессмысленно, в том числе и после экономического кризиса 2008 года, когда цены на искусство рухнули. Да и с тем, чтобы отчитаться об истории бытования новорожденного «шедевра», в 2000-х возникали серьезные трудности. Это в 80-е байка «папа не показывал, потому что боялся» еще звучала правдиво. А в РФ уже надо было изложить биографию картины при Ельцине и Путине, где висела, кто видел. А как отчитываться, если там вакуум? (Именно эти белые пятна в стаже – то, что сразу настораживает в главном арт-скандале 2018 года, – бельгийской коллекции Игоря Топоровского, ни одну из картин которой никто не видел целый век.) Истории про происхождение из неких спецхранов и тайников КГБ вызывали улыбку: в подобных местах кто надо уже десять раз посмотрел и ничего не нашел.