Восемь голубых дорожек
Шрифт:
– Послушай… - Голос Антона прозвучал строго.- Мне спешить надо, понимаешь? У нас дисциплина. Отчислить могут в два счета. Ну, говори скорей - чего ревешь?
– Боюсь… - шмыгая носом, выдавила наконец из себя Маринка.
Антон повеселел. Усмехаясь, спросил:
– Кого? Меня боишься, что ли?
Маринка опять отрицательно качнула головой. Нет, Антона она теперь ничуть не боялась, ни капельки.
– Чего же ты боишься?
– допытывался Антон. А сам переминался с ноги на ногу. Готов был сорваться,
– Домой боюсь идти, вот чего боюсь!
– сказала наконец Маринка, зарыдав горше прежнего.
Теперь Антон понял. Вон что - домой она боится идти. Значит, дома влетит ей по первое число, зачем вздумала нести ему в бассейн пропуск.
– Ну, ладно, ты слушай меня!
– бросил он решительно.- Жди меня здесь. К тебе домой пойдем вместе. Я им там скажу, что ты меня выручила. Тебя не станут ругать. Хочешь так?
– Ладно, - всхлипнув, сказала Маринка и сразу перестала плакать.
– Сядь на это кресло пока. Оно мягкое… - И Антон ринулся с места и исчез.
А Маринка поплелась к большому кожаному креслу, куда ей показал Антон. Оно стояло возле вешалки.
Если говорить начистоту, о доме Марина не думала. Дома-то ее никто бранить не станет. Но она боялась идти обратно через Ленинградский проспект. Уж такого страха натерпелась она, когда бежала сюда, что твердо знала - теперь нипочем не будет переходить улицу без взрослых.
А ЧТО ЗА ТЕМ ОКНОМ?
– Брата, стало быть, ждать осталась?
– нараспев спросила у Маринки гардеробщица, которая стояла за коричневым заборчиком возле вешалки.
– Он мне не брат, - возразила Маринка.
– А кто же?
– Просто он из нашей школы.
– Брат не брат, ждать-то его будешь?
– Буду.
– Тогда раздевайся - вспотеешь! Потом выйдешь на улицу, простудишься.
Маринка обрадовалась. В пальто и правда жарковато. И шарф вокруг шеи. И теплая шапка. К тому же ранец оттягивает плечи.
Хорошо, что тетя гардеробщица догадалась, все это взяла у нее на вешалку, а взамен дала номерок.
Номерок Маринка спрятала, поправила косички, обдернула черный передник. Поудобнее уселась в мягком кресле.
А вокруг, оказывается, было очень интересно!
Смотри в оба глаза, слушай в оба уха, не зевай.
Маринка так и делала: смотрела, слушала и старалась ничего не прозевать.
Входная дверь то и дело распахивалась. Разные люди входили сюда, в просторный вестибюль с широкими четырехугольными колоннами. И всех, точно магнитом, притягивало маленькое оконце, над которым висела табличка: "Регистратура".
Вот вошел военный. В руках чемоданчик. Быстро снял шинель, фуражку, отдал на вешалку и, словно боясь потерять драгоценные минуты, заспешил к оконцу, чтобы потом скрыться за боковой
Маринка наблюдала и соображала: значит, без окошка никуда нельзя, а плавают, наверно, где-то там, за теми дверями.
Снова хлопнула тяжелая входная дверь. Пропустила женщину с девочкой. Девочка маленькая, в белой мохнатой курточке. Краснощекая, кругленькая, этакий кубарик!
Помогая ей раздеваться, женщина торопила:
– Скорей, скорей, Лена! Скорей…
Раздевшись, девочка побежала, вернее, покатилась к тому же окошку, где регистратура. Встала на цыпочки, подтянулась, еле достала рукой, подавая свой пропуск.
"И она будет плавать?
– удивилась Маринка.- Ведь меньше меня…"
А девочка, взяв жетон, быстро побежала теперь к боковым дверям. Значит, тоже будет плавать…
Рядом остановились двое. Они спустились сверху по большой лестнице, устланной ковровой дорожкой. Оба в легких спортивных брюках, в белых майках. На ногах только подошвы с ремешками. Сандалии не сандалии, а что-то в этом роде. У каждого на груди на длинном шнурке болтается свисток.
Они остановились и стали разговаривать. Говорили совсем о непонятном.
– Классный был заплыв!
– Кролем - ну, подумаешь…
– Он и баттерфляем шел не хуже.
– Не отработан баттерфляй.
– Уж это ты брось!
– Видал я, как он баттерфляем…
"Учителя по плаванию, может быть?" - подумала Маринка. И не ошиблась, между прочим, - это разговаривали два тренера.
К одному из них подошла девочка. Школьница. Видно, старшеклассница. Она, залившись румянцем, спросила:
– Можно записаться в спортивную школу?
Тренер оглядел ее:
– А сколько лет тебе?
– Тринадцать, - ответила девочка.
– Многовато.
– Но я умею плавать, - настойчиво сказала девочка,- я училась плавать.
– Где?
– В городе Фрунзе. У нас там тоже есть бассейн.
– А теперь будешь жить в Москве?
– Папу сюда перевели. Мой папа военный.
– Хорошо, - сказал тренер.
– Пойдешь в воду. Надо посмотреть, как плаваешь.
Девочка повеселела, заулыбалась и бегом кинулась туда, куда кивнул тренер. Он вслед ей крикнул:
– А мыло? Мочалка? Все остальное?
– Есть, есть, все тут!
– Девочка подняла прозрачный мешочек, в котором просвечивало что-то пестрое.
Как ни интересно глядеть по сторонам, но все-таки Маринка начала томиться. Минуты летели за минутами. И сколько этих минут уже пролетело - не сосчитаешь! У нее даже ноги устали сидеть. Она поднялась с кресла и вопросительно глянула на гардеробщицу. Та улыбнулась девочке и поняла ее:
– Ладно, ладно, сходи разомнись. По той лестнице иди. Там наверху у нас красиво. А брату я скажу, где ты.