Восемь мстительных богов
Шрифт:
– Вперед. Прямо сейчас, – Алла кивнула на кисель из тумана, дождя и снега, густо облепивший опоры моста, по которому они сейчас проезжали.
– Да, ты права. – Снегин снова принялся зевать. – Зима какая-то не зимняя…
Самокаты в такую погоду – плохая идея. Но автошкола еще хуже. Где время-то взять?
Отцу он позвонил прямо с утра. Тот сразу все понял и спросил:
– Что случилось?
– Не со мной, – сыграл на опережение Снегин.
Папа не мама, истерить не станет, узнав, что чадо во что-то вляпалось, но это выражение
– Что случилось?
И молча слушал. Что он в этот момент переживал, одному богу известно, но в ответ всегда выдавал четкую инструкцию: как следует поступить. Мужик, одним словом. Недаром столько лет проработал следователем-важняком.
Вот и сейчас, дав Снегину выговориться, папа коротко сказал:
– Не парься особо. Решение проблемы есть. Хотя мне твоя новая родня не нравится. Ты знакомишься с девушкой, выезжая на криминальный труп ее отца, один из подозреваемых в итоге оказывается твоим свояком, а другой женится на матери твоей невесты. Есть еще этот, как там его?
– Лео, – подсказал Снегин.
– Вот именно. Ходячий криминал в недалекой перспективе, судя по твоим рассказам. А теперь еще и драка, в анемнезе которой – статья сто двенадцать, часть первая, и к доктору ходить не надо. Такое ощущение, что сериал смотрю. А ведь до этого мы жили спокойно.
– Я ее люблю, – надулся Снегин.
– Тот-то и оно, – тяжело вздохнул отец. – Тогда слушай. Защититься от сталкинга в правовом поле России пока непросто. Практически невозможно. Нет в УК такой статьи. Нет прямой уголовной ответственности, и нет мер, чтобы остановить, такого вот Германа. Но! Есть действия, за которые его можно привлечь. Угроза убийством и причинение вреда здоровью, – принялся перечислять отец, – клевета, получение доступа к переписке и незаконный сбор персональных данных, умышленное уничтожение имущества и, наконец, хулиганство. Что у нас есть? Мы ведь должны ему что-то предложить, дабы уговорить на примирение сторон.
– Есть! – обрадовался Снегин. – Он засадил Полине в айфон следящее программное обеспечение! Только Алла его уже удалила.
– Значит, ничего у нас нет, – тяжело вздохнул отец. – А нам надо, чтобы потерпевший написал заявление, что считает вред, причиненный его здоровью, легким и от прохождения судмедэкспертизы отказывается. И согласен пойти на мировую. Тогда дознавателю с согласия прокурора не остается ничего другого, как вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Не забудь про грамотного адвоката. И про расписку.
– Какую расписку?
– В том, что потерпевшим была получена компенсация за причиненный моральный и материальный вред, который заглажен в полном объеме. И претензий к твоему свояку Герман как-его-там не имеет.
– Ты думаешь, он возьмет эти деньги?!
– Я ничего не думаю. Пока. Ты спросил, как свояку избежать уголовной ответственности. Однозначно: мировая. Вот и действуй.
– Я все понял, папа, спасибо.
– Я на связи.
«А своей работой мне когда заниматься? – уныло подумал Снегин, дав отбой. – У Аллы много родственников. Главное, Лео, братец ее. Который из ночных клубов не вылезает, а его любовница лет на пятнадцать старше и владеет сетью элитных салонов красоты. Кто бы знал, что головную боль подкинет Антонов! Кстати, надо ему позвонить».
– Ну как наши дела? – без обиняков спросил Снегин.
– Он сказал, что готов встретиться. Но если мы сегодня не договоримся, то он идет в больницу.
– Значит, пока не ходил? Это хорошая новость.
– Ради Полины ее ухажер не стал проходить медицинский осмотр, – зло сказал Антонов. Видно было, что после этих слов ему захотелось втащить сукину сыну еще разок. – Но требует немедленной встречи.
– Адвокат у вас есть?
– Не переживай: с этим порядок.
– Тогда я поеду с вами как группа поддержки. Отец меня проинструктировал. И он на телефоне. На всякий случай.
– Что ж… Сколько я тебе должен? – внезапно спросил Антонов.
– По гроб жизни не рассчитаетесь, Илья Денисович, – теперь уже разозлился Снегин. – С вас кий ручной сборки, – смилостивился он, уловив в телефоне напряженную паузу.
– Ах, да. Я и забыл, что ты бильярдист. Придется стать спонсором турнира.
– Где мы встречаемся?
– У нотариуса.
– Понятно: расписка. Адрес диктуйте, – и Снегин зафиксировал координаты нотариальной конторы.
Ему бы сразу насторожиться. Как-то быстро на любовь повесили ценник. А говорил: неземная.
Еще больше Снегина удивил сам Герман. Нет, с его лицом все было в порядке. То есть не в порядке, учитывая ситуацию. Под левым глазом знатный бланш, нос распух. Рот Герман закрывал белоснежным носовым платком и пришепетывал. Этот змеиный звук и насторожил Снегина. А еще взгляд.
Глаза у Германа тоже были змеиные. Верхнее веко прикрывало часть болотного цвета радужки, образуя прямую линию. От этого взгляда делалось не по себе.
«Он очень умен, – невольно подумал Снегин. – А еще хитер. Проницателен. Опасен».
Герман и Полина?! Да что его могло привлечь в девушке, которая вела жизнь красивой куклы? Разве что внешность. Но такие хлопоты, чтобы на тебя обратила внимание актриса средней руки? Никогда Полине не быть звездой. Таланта не хватит.
– Какая сумма вас бы устроила, Герман Карлович? – вступил в переговоры дорогой адвокат. Холеный тип с характерной картавостью речи.
– Пять миллионов.
Снегин чуть со стула не свалился. Сколько?!
– Стоматолог оплачивается отдельно, – Герман был спокоен. Как удав.
Антонов же если и удивился, то виду не подал. Сказал:
– Мне надо посовещаться со своим адвокатом.
Пока они совещались, Снегин с Германом переглядывались. Видимо, удав решил оценить размеры кролика. И степень его резвости. Снегин же счел, что следует и в самом деле притвориться мальчиком-зайчиком. Выглядел он намного моложе своих лет, иногда у него даже спрашивали паспорт, прежде чем продать спиртное.
– Ты кто такой? – спросил наконец Герман, и Снегин расслабился: прокатило.