Восемь недель
Шрифт:
— Не говори мне, что ты забыл наши имена, сынок.
Я не забыл. Как я мог? Всегда помнил.
Честно говоря, я не могу сказать вам, что, как я думал, произойдет, если я когда-нибудь снова встречусь с Софией или её родителями, но ничего подобного не было.
Я уже не надеялся, что мы с Софией когда-нибудь снова встретимся, но мы встретились. Мы не ладим так, как я думал, и у нас определенно нет тех отношений, о которых я мечтал с ней много лет назад. Но, по крайней мере, она вернулась в мою жизнь.
А её семья? Ну, я не думал, что они примут
???
Проведя мне экскурсию по их дому, мы стоим в довольно пустой гостевой комнате. Все стены белые, стоит хорошо заправленная кровать — какая-то пустая комната. Я полагаю, что комнаты для гостей не должны иметь характер или признаки того, что в них кто-то живет, но это не мешает мне задаться вопросом, почему они не добавили немного красок.
Остальная часть дома тоже не слишком красочная, но в ней хотя бы живут. Повсюду фотографии всех троих детей, свадебные фотографии Карин и Питера, все, что только можно придумать. Так почему же в одной комнате нет ничего, кроме белых стен, комода и двуспальной кровати?
— Ты можешь остаться здесь, — говорит София. — Я знаю, что это немного, но…
— Здесь? — брови Питера смущенно хмурятся. — Я думал, что Аарон наконец-то стал твоим парнем?
Наконец-то. Значит, она много думала обо мне, когда мы были в разлуке? А может и нет. Есть шанс, что Питер просто всегда видел её со мной, что, как я знаю, видел мой отец.
София не отвечает отцу. Она закатывает глаза и пожимает плечами.
Я смотрю на Софию, прижимающую руку к сердцу, когда говорю:
— Да, Льдинка, я думал, что я твой парень. Раньше мы много раз спали в одной кровати, почему теперь нельзя?
София щурится на меня, пока кровь не перестает течь по моим венам. Я уверен, что если бы у нее был нож, этим ножом меня бы уже пырнули миллион раз.
Бьюсь об заклад, она ожидает, что я скажу, что я не против остаться в комнате для гостей, что я и сделал бы… если бы София и я не должны были вести себя так, как будто мы влюблены.
Поэтому вместо того, чтобы испугаться её убийственного взгляда, я улыбаюсь ей и протягиваю руку к ожерелью, которое ношу для нее.
София пробормотала что-то о том, что мы сделаем наши отношения более реалистичными, если мы наденем подходящее ожерелье из Лего, которое превращается в сердце при соединении, но давайте будем честными, я бы надел его даже без этого аргумента жалости.
Это первый раз, когда я надеваю его снова с тех пор, как снял, но я не могу представить себя без него снова.
— Если ты думаешь, что я, оставаясь в другой комнате, буду держать руки подальше от тебя, ты ошибаешься. Я зависим.
Питер усмехается. Карин качает головой в ответ на мои слова, но, по крайней мере, она сохраняет улыбку на лице. Один из видов улыбок, которые невозможно прочитать, потому что они могут означать миллион разных вещей одновременно. Так что, либо она рада видеть, что мы с Софией снова воссоединились, либо она сожалеет
???
Поскольку мы прибыли около восьми вечера в аэропорт, и нам пришлось ехать еще пятьдесят минут на машине до их дома, плюс экскурсия, которую они мне устроили… только около половины одиннадцатого вечера Карин любезно сообщает нам, что ужин готов.
Я умираю от желания получить немного еды в свой желудок. Простите, но обычно я работаю, когда не занят делами или хоккеем, поэтому много ем в перерывах. То, что я еще не поел, когда в Нью-Сити сейчас почти четыре, меня убивает.
Но, к счастью, ужин уже готов, и мне больше не нужно умирать от голода.
— Там будет Леон, — говорит мне София, когда я встаю с её кровати, готовясь бежать вниз. — Он всегда рядом и старается показать свои «идеальные» отношения прямо мне в лицо.
Верно. Леон. Гребанный мудак, у которого будет деформирован нос, прежде чем мы с Софией вернемся в Америку.
Я имею в виду, кто ходит и трахает сестру своей девушки, все еще находясь в отношениях? Кто вообще трахает кого-то, когда они в отношениях? К сожалению, таких людей слишком много.
Независимо от того, насколько сильно мое желание сделать парню новый нос — может быть, даже совершенно новое лицо, я могу быть уверен в одном без каких-либо последствий: я заставлю Софию сиять.
Убедиться, что её сестра и этот ублюдок по имени Леон завидуют ей и её отношениям, потому что это то, чего хочет София или, возможно, в чем нуждается. Чтобы показать двум отвратительным людям, что избавление от веса какого-то парня принесло в её жизнь только хорошее. Меня.
Я все равно лучше, так что это будет не так уж сложно.
Я протягиваю руку Софии с мягкой улыбкой на губах. Всякий раз, когда я смотрю на нее, мое сердце сжимается, смеясь надо мной, потому что я знаю, что она никогда не будет моей. Но это не главное сейчас.
— Однажды обманщик, всегда обманщик, Льдинка. Его отношения вовсе не идеальны.
София берет меня за руку, и прикосновение ее кожи к моей вызывает искры по моему телу, каких я никогда раньше не испытывал. Это как статический разряд при прикосновении к кому-то, просто прикосновение Софии не шокирует меня всего на наносекунду, оно обжигает все мое тело.
— Мы справимся с этим, София, я обещаю. К тому времени, когда мы снова уедем в Нью-Сити, твоя сестра пожалеет, что вообще начала встречаться с твоим бывшим, потому что она будет завидовать тому, что у тебя есть сейчас. Я буду лучшим фальшивым парнем, который у тебя когда-либо будет.
Я действительно планирую вложить все свое тело, сердце и душу в следующие две с половиной недели, даже если это означает, что это будут мои последние чувства. И черт возьми, знать, что я проведу целых две недели и два дня, притворяясь, что влюблен в Софию… Когда все, чего я хочу, это влюбиться в нее по-настоящему.