Восемь ночей Сан-Челесте
Шрифт:
— Пина…
— Давай о чем-нибудь другом, хорошо? Я зря спросила это. Не надо…
Его пальцы уже нежно гладили мою спину, их тепло ощущалось даже сквозь платье. Чувствовала, как огонь разгорается в нем.
— Для нас есть только здесь и сейчас, — шепнул Марко. — Всегда только здесь и сейчас.
Только здесь и сейчас, в его объятьях.
Только это имеет значение.
И все же, я не могла отделаться от мысли, что куратор смотрит на нас.
3. Ночь
Нет,
Но только потому, что они на той самой площади, что и небольшая гостиница, в которую Марко привел меня.
О, комната на одну ночь! Я впервые чувствовала себя девушкой легкого поведения, и это было страшно весело. Мою безупречную и скучную репутацию давно пора было испортить, и ночь с оборотнем как раз хороший повод.
Марко не захотел идти ко мне. Думаю, дракон-куратор стал тому причиной. Марко хотел чувствовать себя на своей территории, а не пользоваться милостью Гильдии. Рой, конечно, не отставал и не терял нас из виду, до самых дверей. Но остался снаружи. Интересно, он будет ждать там всю ночь?
Я чувствовала себя школьницей, которая впервые, тайком пробует крепкий алкоголь в компании. Студенткой, которая впервые говорит маме, что останется на ночь у подруги, а сама…
Волнующе.
Вот так, с незнакомым мужчиной…
Я даже не знала, чего мне от него ждать. Оборотень же.
Марко расплатился сразу.
— Сандра! — крикнул хозяин. — Поменяй простыни. Видишь, сеньор — легионер!
Я не поняла.
— Чистые простыни только легионерам? — шепнула я, усмехнулась, было так странно.
— Темные, — ответил Марко. — Темно-синие здесь. Кровь плохо отстирывается. Тебе не говорили? У оборотней, вроде меня, иногда прорывается начало превращения в зверя. Но ты не бойся, это совсем не опасно, обычно только чуть-чуть шерсти на спине и на руках, дальше блокатор не дает. Иногда волосы прорастают так резко, что выступают капли крови. Не много. Но белье пачкается. Разумные хозяева предусматривают такое заранее.
Он улыбался. Немного насмешливо, немного смущенно. Словно говоря: «ты разве не знала, что я за тварь?»
— Кровь? А тебе не больно? — осторожно спросила я.
Он мотнул головой.
— Не больно. В такие минуты вообще не до этого… Превращение — часть меня самого, это привычно с детства. Нет… Ты только не бойся, ладно? Я никогда не сделаю тебе больно.
У него были такие глаза…
Он взял меня за руку, словно опасаясь, что я могу передумать.
Поздно передумывать. И потом — я ему верю.
Кроме свежих темно-синих простыней Сандра принесла нам бутылку красного вина, бокалы, какие-то пироженки, маленькие рогалики с беконом, немного сыра и орехов.
Комната небольшая, но чистая, светлая, добротная мебель, явно не из дешевых. Судя по всему, деньги у Марко есть, может себе позволить. Интересно, он тут бывает
Он так привычно расстегнул сюртук, снял, повесил на спинку стула. Темно-синий, под цвет простыней. Тоже, чтобы не видно было?
Потом откупорил бутылку и налил вина.
— Хочешь? Немного…
Я кивнула.
Попыталась взять, поняла, что дрожат пальцы. Надо успокоиться…
— Ну, что ты? — Марко подошел, обнял, заглядывая мне в глаза. — Все хорошо?
— Да, — тихо сказала я.
— Волнуешься?
— Немного.
Я поджала губы. Глупо все это, да? Сама же хотела.
Пашка бы сейчас точно скривился, сказал, что я вообще какая-то ненормальная женщина, если вместо того, чтобы возбудиться и всячески ласкать, как полагается, я трясусь от страха. Что у меня куча комплексов и вообще дура, надо лечиться.
Марко чуть притянул меня к себе. Его руки обнимали меня, обхватывали, словно коконом, такой мягкой и абсолютной защитой.
— Ну, что ты, малышка… — он коснулся губами моего лба, потом виска. Его дыхание у самого уха, осторожное, но такое горячее.
Малышка? Какая я малышка?
— Я… я просто…
Попыталась улыбнуться.
Он вдруг чуть отстранился, посмотрел на меня.
— Пина… наверно, несвоевременный вопрос, но ты ведь уже была с мужчиной?
Настороженно так.
А что бы он делал, если не была?
Невольно фыркнула, засмеялась. Нет, ну не до такой же степени!
— Конечно, — сказала я. Сама прижалась к нему, крепко… бедрами, животом к его бедрам, он же выше меня. — Просто с оборотнями еще ни разу.
И отчетливо чувствовала, как он меня хочет.
— Если ты не хочешь, мы не будем, — шепнул он, его голос стал ниже и глуше от возбуждения, но он говорил честно, еще немного, и он возьмет себя в руки. — Мы просто посидим, выпьем вина…
Он даже оторвался от меня, попытался было сделать шаг к столу, и я чувствовала, как у него сводит зубы от внутренней борьбы. Я поймала его.
— Нет. Иди ко мне.
Даже если это просто игра и притворство, даже если бы он никуда не ушел… Нет, самое странное, я ему верила. Волки честны и прямолинейны. Он бы ушел. Он бы сел за стол и всю оставшуюся ночь развлекал меня беседой. Он так хотел поскорее сорвать с меня одежду, но если я скажу «нет»…
— Я тоже хочу, Марко. Иди ко мне. Сейчас.
Я гладила ладонями его спину, прямо через ткань чувствуя, как мышцы перекатываются, напрягаясь… Выдохнула. Потянула рубашку, вытаскивая из-под ремня. И под рубашку ладонями. Горячая кожа, словно покрытая жесткими мурашками. Это вот сейчас… вот шерстью прорвется?
— Пина… — он на выдохе припал губами к моим губам. С такой голодной страстью, что потемнело в глазах. Отдаваясь этому порыву полностью. И я прямо непроизвольно подалась к нему, обнимая за шею, почти повиснув на нем.