Шрифт:
Пахнет пирогами с лесной клубникой. Сладкий с мягкой кислинкой дух проникает в дом, просачиваясь сквозь дощатые стены летней кухни.
Как зайти в нее, по правую руку – электрическая плита, которую каждый год тетя божится выбросить. Но дядя меняет тэны, соединяет
Густая начинка, фыркая на раскаленные тэны, истекает на противень, лопается ароматными пузырями. Вместе с ними лопается и наше терпение: вот бы схватить пирог, надкусить, ощутить вкус слегка солоноватого пресного теста, а следом за ним обжигающую сладость ягод.
Наконец, тетя, не дав нам захлебнуться-таки собственной слюной, зовет за стол. Ватага из восьми детей окружает его со всех сторон. По пиалам разливают янтарный чай, на дощечке разрезают сразу два пирога, они вмиг разлетаются. Шумное чаепитие продолжается до тех пор, пока летнюю кухню не покидают наши младшие братья и сестры, а мы остаемся мыть посуду.
Мы – это три двоюродные сестры. Если бы действо нашей истории происходило где-нибудь в Европе, в не в татарской деревне, я бы смело назвала нас кузинами. Но в ту пору всем, кому были интересны наши родственные связи, мы представлялись сестрами.
«Двоюродными», – уточняли на всякий
Рита, Наташа и я родились в один год с небольшой разницей. Вряд ли это было частью плана родителей: синхронизировать процесс нашего появления на свет, чтобы потом не переживать о друзьях для ребенка. Но случайное совпадение пришлось как нельзя кстати…Мы дружили, ладили между собой наши младшие братья и сестры.
Поэтому каждое лето кочевали детским табором между деревнями, останавливаясь друг у друга в домах, неделями столуясь у тетушек и дядюшек. Заглядывали на несколько дней к нанайке и картайке*.
Появление шумных племянников на велосипедах, с рюкзаками наперевес мгновенно превращало среднестатистическую семью с двумя детьми в многодетную. И добавляло нашим родителям хлопот, о которых мы и думать тогда не думали. Первая и самая важная задача, возникающая перед ними – накормить толпу юных родственников.
Родители выкручивались, как умели. Тетя, например, водила экспедиции в ближайший лес за вишней, клубникой, грибами, щавелем. Она возглавляла наше движение юных собирателей и выдавала каждому участнику экипировку, приличествующую цели похода. Так, за ягодами следовало ходить с кружками, повязанными на шейный платок, навроде колокольчика у коров. Иногда на сборщика надевали фартук, подцепляли его концы булавками, чтобы получилось углубление, и складывали туда добычу. Как только кружка и фартук наполнялись, мы ссыпали ягоды в ведра взрослым.
Конец ознакомительного фрагмента.