Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях

Протеро Стивен

Описание загробного путешествия в этом тексте начинается с пугающего белого сияния – Предвечного Света. Сохраняй спокойствие, говорят умершему. Не бойся. Воспринимай Предвечный Свет (некоторые сравнивают его со светом, о котором сообщают люди, пережившие клиническую смерть) как проекцию твоего теперешнего сознания. Если сможешь, считай себя и этот свет единым целым, тогда ты станешь свободным и не родишься вновь. Но это случается очень редко. Поэтому большинство умерших переходят к следующему этапу – видят шествие безобразных и гневных будд, а потом – прекрасных и доброжелательных будд. На этот раз умершему советуют не отвращаться

от этих образов, но и не тянуться к ним. Ему говорят: не бойся их и не испытывай к ним приязни, не беги ни к ним, ни от них. Просто пойми, что каждый из них – отображение твоего сознания. Если сможешь, если осознаешь пустоту различий между собой и этими буддами, то станешь свободным и больше не родишься. Но и это случается редко. Подавляющее большинство умерших доходят до последней стадии, которая определяет, когда и где они родятся вновь. На этом этапе они видят, как животные и люди предаются похоти, и в зависимости от хорошей и плохой кармы, накопленной в предыдущих жизнях, попадают в ту сцену, которую видят, и вновь рождаются во время нее³².

За пределами буддизма

Быстрые и простые решения – проблема любой мировой религии. Действительно ли можно постичь суть ислама, исполняя предписания пяти его столпов? Или суть христианства, произнеся «аминь» в конце «Символа веры»? В буддизме такие решения выглядят особенно сомнительно. Да, буддисты с давних времен ищут пути, приводящие прямиком в нирвану. И ритуалы всегда играли важную роль в этой традиции. Но буддизм – это опыт в гораздо большей мере, чем вера. А мистический опыт этой традиции далек не только от обрядов и Символов веры, но и от самого языка.

На протяжении жизни нескольких поколений на Западе учение о пустоте ошибочно считали пессимистическим и нигилистическим. Но на самом деле это учение о свободе. Есть причины, по которым Будду часто называют и изображают смеющимся и по которым Далай-ламу трудно представить без его характерной улыбки. Одна из этих причин заключается в том, что шуньята предлагает избавление от страданий. Вторая – в том, что благодаря пустоте, мы обретаем свободу, перестаем быть рабами людей, суждений, предметов и идей, в том числе личности Будды и институтов буддизма.

Один известный и многими любимый коан гласит: «Если видишь Будду, убей Будду». Есть и другое высказывание дзэн-буддизма: «Будда есть для тех, кто не знает, каков он на самом деле. Будды нет для тех, кто знает, каков он на самом деле»³³. Каждое из них на свой лад не советует привязываться к Будде, цепляться за него. Почему привязанность к Будде должна причинять нам меньше страданий, чем привязанность к Богу, к самому себе, к близкому человеку, политической партии, идеологии или стране? Вместе с тем у этих высказываний есть и более широкий смысл: все, что приходит к нам из вторых рук, не имеет ровным счетом никакой ценности; доверяйте лишь тому, что испытали сами и на своем опыте убедились в истинности испытанного.

Подобно «хмельным» суфиям, которые потешались над пятью столпами, как неверными младенческими шажками по пути к зрелости ислама, буддисты, постигнувшие тайну пустоты, признают, что в итоге любой дуализм – плод заурядного разума, который «понимает» двоичность, как компьютер – бинарный код. Нам надлежит «устранить из дуализма субъект и объект» и «забыть оба», так как нет существенных различий между мирским и монашеским, мужским

и женским, освобождающим бодхисаттвой и освобожденным человеком³⁴.

Благодаря пустоте, мы обретаем свободу, перестаем быть рабами людей, суждений, предметов и идей

Но пустота не просто помогает прокладывать прямые пути в дуалистичном разуме. Она отключает в нас склонность судить других. Когда обладатель обычного разума видит, как кто-то поступает отличным от него самого образом, он выносит суждение. Когда он видит, что кто-то мыслит иначе, чем он, то опять-таки судит. Когда он видит, как кто-то поклоняется иным, а не его божествам, то судит вновь. Согласно шуньяте, в этой какофонии суждений все порождено ложным дуализмом правильного и ошибочного, истинного и ложного, хорошего и плохого.

Даже основополагающий буддийский дуализм – сансара как проблема и нирвана как решение – является, согласно этой традиции, в конечном счете несуществующим. Четыре Благородные Истины и Благородный Восьмеричный путь – тоже пустота, как и состояние будды. Как сказано в «Сутре сердца», «нет ни невежества, ни искоренения невежества»³⁵. И, как писал мастер парадоксов махаяны Нагарджуна, «Будда никогда и никому не разъяснял никаких учений»³⁶. Следовательно, нам надлежит отказаться от привязанности к любым учениям и практикам. Да, и помните: согласно учению о шуньята шуньята («пустоте пустоты»), пустота тоже пуста.

Во всем этом можно усмотреть не только пессимизм и нигилизм, но и абсурдность. Если нет ни проблемы, ни решения, в чем суть? Значит, буддизм – просто-напросто большая шутка?

Сказать, что между сансарой и нирваной нет различий, – не значит сказать, что нирвана невозможна. Это означает, что нирвана неизбежна. По сути дела, она уже здесь. Чтобы ощутить ее блаженство, от нас требуется всего лишь перейти от замкнутого, дуалистичного разума к открытому сердцу пустоты. Сансара и есть нирвана, если просто принять положение вещей таким, какое оно есть. Сказать, что между

Буддой и псом нет никакой разницы, – не значит сказать, что Будда способен только принюхиваться и вилять хвостом. Это значит, что если мы видим мир таким, какой он есть, даже пес, сорвавшийся с поводка, способен привести нас к блаженству, превосходящему всякое блаженство. Словом, опыт постижения пустоты учит, что некуда стремиться и нечего желать. Вот и все. Или, пользуясь высказыванием Джона Апдайка, буддизм служит для того, чтобы «воздать обыденному его прекрасное должное»³⁷.

Если нет ни проблемы, ни решения, в чем суть? Значит, буддизм – просто-напросто большая шутка?

Иначе говоря, все написанное в этой главе скорее относится к сфере условных истин, нежели является Абсолютной Истиной.

Предания о Великом Отправлении и Великом Пробуждении Будды полезны, но в конечном счете буддизм – это опыт в большей степени, чем повествование. Толкование Четырех Благородных Истин и Восьмеричного пути не лишено пользы. Описания проблемы и решения страдания и сансары, а также архаты, бодхи-саттвы и ламы как примеры для подражания тоже могут принести пользу, но сами по себе в прекрасное далеко вас не доставят. Значит, буддизм – скорее опыт, чем учение. В нем изначальные истины содержатся за пределами слов, в улыбке Будды и в его безмолвии.