Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях

Протеро Стивен

Гуманистический иудаизм зародился в 1963 году, когда «раввин-атеист» Шервин Вайн (1928–2007) основал в пригороде Детройта Бирмингемский храм как дом свободомыслящих евреев³⁷. Сегодня его прихожане прославляют еврейскую культуру и возможности личности, не призывая Бога, не молясь Богу и не читая откровений Божиих. Для них иудаизм – в первую и последнюю очередь этика, возможность «творить добро без Бога». Они отрицают обряд обрезания, как сексистский, предпочитая для мальчиков и девочек единообразные церемонии имянаречения. Эта группа поддерживает тесную связь с кибуцным течением Израиля, возникшим в начале ХХ века на светском и зачастую антирелигиозном фундаменте. Один из выразителей идей гуманистического

иудаизма – священник Гарвардского университета Грег Эпштейн, ученик Вайна и автор книги «Добро без Бога» (Good Without God, 2009). Хотя группа представителей гуманистического иудаизма невелика – в Международной федерации секулярного гуманистического иудаизма насчитывается всего двадцать тысяч членов, – он выражает чувства гораздо большего количества людей. Согласно разнообразным исследованиям, многие евреи в США и в Израиле нерелигиозны, то есть не считают себя принадлежащими к какой-либо синагоге или не верят в Бога³⁸.

Сионизм и холокост

Еще один еврейский импульс, сионизм (от горы Сион близ Иерусалима), идет вразрез с упомянутыми течениями. Когда в XIX веке национализм захватил Европу, некоторые евреи начали переосмысливать свое повествование об изгнании и возвращении в явно политических терминах. Веками евреи терпели гонения и унижения, начиная с египетского и вавилонского пленения, гибели от рук крестоносцев в Иерусалиме в 1099 году, изгнания из Испании в 1492 году и вплоть до антисемитских отповедей протестантского лидера Мартина Лютера в сочинении «О евреях и их лжи» (1543). XIX век принес ряд антиеврейских погромов в России и в других странах, создал для евреев политическую необходимость в обретении родины, обычно датируемую первым Всемирным сионистским конгрессом 1897 года. В обсуждениях затрагивался вопрос основания еврейского государства за пределами Ближнего Востока, в том числе в Аргентине или современной Уганде, но сторонники этой идеи наконец остановили выбор на библейской земле обетованной.

Видным деятелем раннего сионизма был Теодор Герцль (1860–1904), венский еврей, светская аргументация которого в пользу создания еврейского государства изложена с практической и политической точек зрения. Многие ортодоксальные евреи поначалу выступали против сионизма, утверждая, что создание еврейского государства – задача, предназначенная только для Бога и его мессии. Сторонники реформизма поддерживали их, поскольку хотели вести полноценную жизнь в тех странах, в которых находились, а не обособляться от сограждан. Холокост стал переломным моментом для сионизма. Пользуясь многовековым опытом христианского антисемитизма, в том числе утверждением, что евреи «убили Христа», Адольф Гитлер и нацисты уничтожили шесть миллионов евреев – примерно треть всего еврейского населения мира. Вскоре после того, как мир узнал об этих зверствах, в 1948 году образовалось государство Израиль.

Феминистская теология

Иудаизм породил и оживленную дискуссию о роли женщин в еврейском сообществе. Традиционно иудаизм был олицетворением патриархальной религии. Библейские заветы заключались с мужчинами и передавались посредством обрезания мужчин. Для миньяна (кворума), необходимого при некоторых видах религиозной деятельности, обычно собирали десять взрослых мужчин. Женщин отстраняли от исполнения обязанностей раввина и от соблюдения многих заповедей. Неудивительно, что еврейские мужчины испокон веков благодарили Бога за три дара: за то, что они не язычники, не рабы и не женщины.

Но ситуация меняется, по крайней мере, в неортодоксальных кругах. Женщины появились и среди раввинов, когда Регина Джонс из Восточного Берлина в 1935 году была посвящена в сан. В США реформисты впервые признали женщину раввином в 1972 году, а реконструктивисты и консервативные иудеи последовали их примеру

в 1974 и 1985 годах соответственно. Постепенно поддаются даже ортодоксальные евреи. В современном Израиле ортодоксальные еврейки мало-помалу преодолевают мужскую монополию на надзор за сертификацией и процессом изготовления кошерных продуктов. И что еще важнее, женщины из числа ортодоксальных модернистов в настоящее время участвуют в углубленном изучении Торы, которое традиционно занимает центральное место в жизни иудеев.

Феминистские богословы постарались собрать примеры лидерства еврейских женщин: в список вошли Девора – судья, пророчица и военачальница из Книги Судей, адепт хасидизма Удиль, премьер-министр Израиля Голда Меир. Сторонники феминистской теологии говорят о Боге и в мужском, и в женском роде, обращаются к памяти не только Авраама, Исаака и Иакова, но и Сары, Ревекки, Рахили и Лии.

Еврейские мужчины испокон веков благодарили Бога за три дара: за то, что они не язычники, не рабы и не женщины

Однако никаких попыток отрицать патриархальную историю иудаизма не предпринимается. Термин «тексты ужаса» в настоящее время применяется для описания отрывков из иудейских, христианских и мусульманских писаний, в которых оправдывается насилие вслед за первоисточниками ТаНаХа, повествующими об убийствах женщин и насилии над ними³⁹. Предпочтение, которое Талмуд отдает мужчинам перед женщинами, начинается с рождения. Или, как сказано в Талмуде, «счастлив тот, чьи дети сыновья, и горе тому, чьи дети дочери»⁴⁰.

Каббала

У каждой из мировых религий есть то, что удается ей хорошо, и то, что удается ей плохо. Сильная сторона буддизма – эмпирический аспект религии, слабая – этический аспект. С иудаизмом дело обстоит прямо противоположным образом. Ввиду сосредоточенности на обществе иудеи (за примечательным исключением хасидов) не занимались культивированием личной духовности с той же интенсивностью и вниманием, как буддисты. Сравнительно недавно многие иудеи, изголодавшиеся по духовному опыту, потянулись к разным формам буддийской медитации. «Иубу» (JuBu), как их называют, привлекает не только опыт, обещанный этой практикой созерцания, но и возможность приобщиться к традиции, не предусматривающей ревнивого бога. Та же потребность в духовности побуждает многих евреев припадать к эмпирическим ресурсам собственной религии, в том числе к мистической традиции Каббалы.

Несколько лет назад одна моя знакомая-еврейка, которую я засыпал вопросами об иудаизме, поначалу терпеливо отвечала на них, но потом не выдержала и спросила: «Ты ведь знаешь, что я не иудейка?» Другого человека, который мог бы с большим правом называться иудеем, я не знал: ее мать еврейка, отец – раввин, брат живет в Израиле. Несколько лет эта моя знакомая изучала Тору. Она соблюдает заповеди и знает благословения. И олицетворяет все лучшее, что есть в иудейских традициях. Почему же она не считает себя иудейкой? Нет, на самом деле она этого не отрицает. Но объясняет, что ее опыт, связанный с тем, что принято называть Богом, гораздо шире и загадочнее, чем переданный термином «иудаизм».

Моя знакомая – мистик, хотя и к этой категории она отказывается причислять себя. Но она располагает связанным с Богом опытом, который большинство людей не может себе вообразить, и понимает еврейские традиции преимущественно в свете Каббалы. Ввиду трудностей и опасностей этого эзотерического пути по традиции изучением Каббалы ограничивались женатые мужчины зрелых лет, преуспевшие в изучении Торы. Каббала пользовалась значительным влиянием в Средние века и в начале современного периода, но сдала позиции с началом одержимой разумом эпохи Просвещения. С недавних пор Каббала находится в сфере внимания широкой публики (и высмеивается), поскольку такие знаменитости, как Мадонна, Дэвид Бекхэм, Эштон