Восемь ступеней силы
Шрифт:
– Да что уж там… – Она закатила глазки с намеком, что подойдёт гостю лучше, чем Ирель, но маг качнул головой и пошёл следом за Весельчаком.
Дом Ирель стоял в восточной части деревни, на отшибе недалеко от дорогиу. Женщина сидела у окна. Она в очередной раз впала в уныние. Ирель не изменила светлой мечте об идеальном мужчине – настоящей второй половинке.
Когда Весельчак постучал в дверь, женщина не отреагировала – её охватило беспросветное отчаяние. «Тридцать с лишним лет, а я не нашла своего счастья», – с грустью думала она. От самоубийства её удерживало
Настойчивый мужчина продолжал колотить в дверь. Ирель встряхнулась, прошла ко входу и открыла. Эймел, едва увидев её лицо, понял – перед ним та, о ком он не смел мечтать. Смертельная бледность лица, измученного тоской, не скрывала её истинной красоты – внешней и внутренней – и чистоты непорочной души, что ни разу в жизни не совершила злодеяния.
Русые волосы женщины плавно ниспадали на узкие плечи. Точёный стан – совершенство и изящество. У Эймела перехватило дыхание. В васильковых глазах отражалась чистота неба, а ярко-алые губы выделяясь милым кумачовым пятном на её лице. Ирель когда-то часто улыбалась, но сейчас её уста вынужденно томились в клетке тоски.
Но главное таилось в её позе и глазах. В них жили решительность и несгибаемость, непорочность и – чистая, незамутнённая, искренняя мечта, порыв сердца. Эймел восхищённо смотрел на представшую на пороге дома женщину.
Неизвестно, что подумала в тот момент Ирель о госте, но на её лице проблеснул лучик надежды. Появился – и угас.
– Кого ты ко мне привёл? – строго спросила она Весельчака.
– Это гость деревни. Он из столицы и ищет себе достойную пару, – ответил тот.
Лицо Ирель прояснилось, обозначилась улыбка счастья – но через миг её взор омрачился. Некрасивые морщинки поползли по лицу – женщина внутренне боролась, не в силах поверить в обретение мечты.
– Нет! – резко крикнула Ирель. И захлопнула дверь.
Весельчак замер, не в силах вымолвить ни слова. Эймел начал смутно догадываться о причине столь неожиданного отказа. Похоже, Ирель решила, что пришедший гость попросту решил посмеяться над ней вместе с известным шутником и пропойцей. Этот миф лучше развеять побыстрее, пока Весельчак стоит столбом. Эймел не хотел нарушать чистый образ, живущий в её мыслях, грубым вторжением, да ещё и в компании с имеющим дурную репутацию холостяком.
Кайрил воспользовался магией и перенёсся в дом Ирель – Силы потратил немало, давно подобным не занимался. Полноценное перемещение на длинные расстояния и магию порталов он так и не освоил. Весельчак не заметил, как исчез воин. Женщина увидела, что незнакомец появился возле окна – когда успел пролезть? – и закричала:
– Нет! Нет! – и кинулась бежать неведомо куда, но маг мягко произнёс и остановил женщину:
– Постой! Я не желаю тебе зла.
Она обернулась, и на лице вновь вспыхнула надежда.
– П-правда? – заикаясь, вымолвила она.
– Да. Я никогда никому не причинял зла. – Эймел успокаивающе погладил Ирель по плечу. – Не плачь; когда пришло счастье, улыбайся и смейся.
Ирель провела по его руке ладонью и её словно ударило молнией. Она поняла: это её суженый, тот, кого долго ждала. Женщина с радостью засмеялась. Её губы расцвели улыбкой весны, заново возрождённой в душе.
За дверью, наконец, очнулся Весельчак:
– И что, Чернав меня
Но на него никто не обращал внимания.
…Снаружи поначалу ломились в дверь, раздавались чьи-то голоса, буйствовал Хитрый Весельчак, – он подумал, что гость нагло вломился в окно, – но Ирель и Эймелу было не до внешнего мира. Они с нежностью рассматривали друг друга, молча, не говоря ни слова, наслаждались сладостным моментом единения душ. Наконец, шум снаружи прекратился, и тогда они увлеклись весёлой игрой любви, что возвышает и соединяет тела и души. Они рассмеялись, сбросили одежду, а затем обняли друг друга.
Сладость единого порыва двух сердец, воплощённые мечтания одной и неистовые надежды другого – всё сплелось в неразрывное, гармоничное целое. Невероятный вихрь чувств – его никогда не испытаешь при простом ублажении друг друга – захватил Эймела и Ирель.
…Их разгорячённые тела лоснились потом и были приятно уставшими, нежная истома внизу живота напоминала им о настоящей и чистой любви, захватившей в этот день двоих людей в свой безудержный танец счастья и радости. Когда обнажённые тела влюблённых, наконец, остыли от Ладиного огня, а взбудораженные чувства улеглись обратно, снаружи уже царила глубокая ночь.
Ирель устало прижалась к Эймелу, ища его защиты. Тот взял её на руки и обнял. А затем они вдвоём нагишом выбежали на улицу, не обращая внимания на прохладу, и задорно бегали во дворе друг за другом. Спустя час устало прилегли на траве, залюбовались светом звёзд. Эймел с улыбкой посмотрел на суждённую ему половинку. Волосы её раскидались по земле, и это подчеркивало красоту Ирель; отблески звёзд застыли на алых губах, а на лицо упала тень от луны.
Эймел посмотрел снова на небо, полюбовался Путём Коловёртыша [3] , представил, что одна из мириад звёзд хранит суженую, а другая – будущего сына, улыбнулся ещё раз и нежно погладил плечо любимой. Совсем рядом, внутри Ирель, зарождалась новая жизнь, призванная спасти мир.
3
Путь Коловёртыша – так местные называют Млечный Путь.
Эймел вместе с Ирель успели поспать всего пару часов перед рассветом, но на следующее утро оба выглядели достаточно бодро, на удивление с трудом вставшего спозаранку Весельчака. Маг попросил его через час собрать всех жителей деревни на главной улице для важного объявления. Сам Эймел пока что отправился в лес, высматривая укромное место. Наконец, он нашёл овраг и достал заветный амулет. Вырыв небольшую ямку, он положил туда плашку с затейливым рисунком. Мысленно направив живую магическую энергию из пальцев рук на амулет, Эймел привёл его в действие: узор засветился, а мягкое белое сияние начало медленно перетекать по кругам. Маг, следуя наставлениям друида, закопал амулет и двинулся обратно. Теперь в деревне и в радиусе версты от неё время шло быстрее, чем в обычном мире. Оставалось только убедить жителей не отлучаться слишком далеко. «А ещё не хотелось бы, чтобы пастухи недосчитались вольно гуляющих коров», – с улыбкой подумал маг.