Восход Черного солнца
Шрифт:
– Если ты можешь кого-то спасти и не делаешь этого – ты виновен в его смерти, – тихо ответила драконочка. – А я не хочу больше смертей.
– Меня… не спасти… – прохрипел Као. – Спаси лучше… девочку Борга…
– Помолчи, – Тиамат закрыла глаза.
Глубоко вдохнув, она положила руки на окровавленную грудь воина и замерла, одна против ночного неба, искорка изумрудного пламени среди холодной чёрно-белой тайги. Тихо падал снег.
Прежде чем тело Фрица обнаружили, Тия успела отвезти
Рядом, на своей окровавленной шубе лежал Као. Неподалёку стояла лошадь, которую Тиамат выпрягла из перевернувшихся саней и отвела с дороги. Несколько минут царила тишина.
– Зачем?… – внезапно прошептал Као. – Почему… рискуешь?… Драконочка смотрела на звёзды.
– Не знаю, – ответила она просто.
– Ты… не смей умирать, – задыхаясь от боли выдавил Као. – Поняла?… Живи… И не рискуй ради всяких… людишек… Тиамат горько улыбнулась.
– Твоя жизнь куда дороже моей, – ответила она негромко. – Ведь у тебя есть, или скоро будет семья. А я… Она замолчала. Шоган, превозмогая боль, повернул голову и долго смотрел на крылатую.
– Кто ты?… – прошептал он. – Кто?… Тиамат закрыла глаза.
– Я бабочка, – едва слышно ответила она. – Большая-большая бабочка… В мире, где не осталось цветов. Упрямо дёрнув хвостом, Тия смахнула непрошенную слезинку и встала.
– Живи, – сказала она Као. – Обязательно живи. Если не ради себя, то ради своих потомков. Расскажи им… Про нас.
Отвернувшись, драконочка выломала сухой сук и принялась тщательно рисовать пентаграмму вокруг полянки, где лежал Као. Тот молча следил.
Несколько минут прошли в тишине, лишь хрустел снег. Внезапно с места сражения донеслись крики и ругань. Через минуту там раздался собачий лай, и смертельно бледный Шоган застонал от бессилья.
– Оставь меня, иди спасать девочку… – прохрипел он. Тиамат бросила на раненного короткий взгляд.
– Какую девочку?
– Дочь Борга… мою невесту… Уоррес хочет её… Это хуже… смерти…
– Поэтому на нас напали?
– Нет… – Као чуть качнул головой. – Борг… Он, должно быть, нас опередил… Напал на Уорреса… И проиграл.
– Если он проиграл, то уже погиб, – холодно ответила драконочка. – Если же не погиб, то сразу его не убьют. Сначала я спасу тебя.
Воин закашлялся. На губах сразу проступила кровавая пена, в груди слышались хрипы. Тия нахмурилась.
– Тебе к лекарю надо.
– Дура… – глаза Шогана сверкали яростью. – Сейчас… здесь будут солдаты! Спасайся!
Драконочка ничего не ответила, просто закончила рисовать пентаграмму и воткнула в каждую вершину еловую ветку. Затем, подойдя к лошади, некоторое время гладила её по шее, успокаивая и лаская.
– Прости… – шепнула Тиамат. – Но так надо.
Конь дёрнулся, когда драконочка погрузила коготь
– Вот и всё… – она потрепала коня по шее. – Спасибо.
Отвернувшись, Тиамат подошла к своей пентаграмме, провела когтем по кровавой веточке и быстро начертила на снегу какую-то руну. Затем, вернувшись к Шогану, взяла другую веточку и потёрла её о рану в боку воина. Тот закусил губу.
– Ведьма… – обвинительно прохрипел Као.
– Верно, – согласилась драконочка. – Учитель говорил, у меня огромный талант к чёрной магии и немного способностей в белой и красной. Потому и обучал как ведьму… Рядом с первой, Тия начертила вторую руну человеческой кровью. Повернулась к раненному:
– Я должна раздобыть собачью кровь. Скоро вернусь.
Као молча закрыл глаза. Драконочка тем временем принюхалась и решительно двинулась к северу. Когда она пересекла грань незамкнутой пентаграммы, вся фигура на миг вспыхнула красным огнём.
Шум облавы понемногу приближался. Солдаты шли через каждые пять шагов, перекликиваясь и звеня оружием, собаки остервенело лаяли. Као тратил последние силы, оставаясь в сознании.
– Вот и я, – Тиамат появилась внезапно, быстро начертила на снегу третью руну и замкнула узор магической пентаграммы. Вся фигура зловеще полыхнула изумрудным пламенем. – Теперь ни люди, ни собаки, ни лошади нас не увидят пока эти руны существуют.
– Неплохо… для ящерицы, – выдавил Шоган.
Ничего не ответив, драконочка уселась на край шубы, скрестила ноги и закрыла глаза. Небо понемногу светлело.
Утром драконочка отправилась на охоту и вернулась с двумя зайцами. Быстро разожгла костёр, спрятав его в яме; скоро замёрзшие беглецы грелись у огня. Шоган оказался слишком слаб, чтобы есть самостоятельно, Тие пришлось резать жареное мясо мелкими ломтиками и кормить его с рук. Пока раненный ел, крылатая о чём-то раздумывала.
– Скажи, в ваших землях водятся разумные ящерицы примерно с мой хвост размером, которые носят белые комбинезоны с капюшоном, ходят на двух ногах и умеют кататься по льду реки словно на коньках? – спросила внезапно Тиамат. Изумлённый Као с трудом покачал головой.
– Боги, конечно нет!..
– Значит мне померещилось, – с сомнением пробормотала драконочка. Встряхнулась. – Нам придётся сидеть здесь несколько дней, пока облавы хоть немного стихнут.
– А как же Борг?
– Сейчас нам его всё равно не спасти, – резонно заметила Тия. – Пока Уоррес настороже, пробраться в Штагфурт не сумею даже я. Будем надеяться, твой друг пока жив. Но меня сейчас другое волнует, выдержишь ли ты эти дни в лесу? Особых удобств не предвидится.
– Я выдержу, – хрипло ответил Шоган. – Выдержу.