Восход Черной Луны
Шрифт:
Бэрон старался не из чувства долга, но следуя задумке повелителя. Оставлять его орудие на виду - значит подставлять его под удар нежити, что обрушится яростью смерти на стены Асгисла. А стоит источнику всплеска исчезнуть, как мертвецы отступят. Этого Зверю хотелось меньше всего. Он надеялся учинить здесь нечто невообразимое и предать дварфов истреблению. Для него это казалось равновесной расплатой за деяния Гуннара. К тому же в мозгу темного лорда родилась новая идея, осуществление которой привело бы к разгрому подошедших на помощь армий света. Разузнав
– Думаю, мы сможем подтащить строительные краны с заднего двора, - отозвался конунг.
– А теперь покажите, как работает ваше оружие.
Бэрон подошел к Молоту Вселенной, с чьим устройством ознакомился заранее, откинул панель наведения и начал вбивать координаты Каменного Дуба. Они были не так точны, чтобы орудие ударило прямо в город, да Зверя это не тревожило, ибо другие цели стояли перед ним. Закончив, он отошел к Груннару и раскрыл рот, чтоб произнести слово, приводящее механизм в действие, однако громкий крик Асрада не дозволил ему закончить свое темное дело.
– Стойте, остановите это безумие!!!
– возопил мудрец, кинувшись в ноги правителя.
– Не делайте этого, мой господин, - на сей раз, чтец рун уже умолял.
– Нельзя нам пасть к такой низости. Это не доблестная битва, а подлая расправа, казнь. Если вы поразите этим адским устройством Каменный Дуб, погибнут не только вражеские воины, но жены, дети и старцы! Нельзя конунгу до того низводить свою честь!
– Да что ж ты не уймешься?!
– взревел Гуннар. Крепко подхватив Асрада за плечи, он поднял его от своих ног и отшвырнул, словно шелудивого пса.
Дагмер хотел кинуться на выручку бедному старику, но Модольв придержал его. Воевода не мог допустить, чтобы молодой наследник пострадал, ведь ему должно было перенять от отца Асгисл и все земли дварфов на других сферах. А поскольку он был не в пример старого короля разумен, гибели его не желали все приближенные.
– Стой ты, - прошептал Дагмеру воевода.
– Прибьет тебя конунг в гневе, да и делу конец, помрешь зазря.
Наследник внял словам Модольва и отпрянул назад. Зато Император, утомленный выходками ведающего рунами, решил довести перепалку до выгодного ему завершения.
– Негоже, негоже, вашество, терпеть такие заявления от потенциального изменника, - Гуннар покосился на Бэрона, а тот кивнул, давая понять, что он не ослышался.
– Так и есть. Я однажды был свидетелем, как советник правителя сначала отговаривал от верных решений своего господина, а затем вонзил кинжал в спину. Могу спорить, из Каменного Дуба уже выходит войско бунтовщиков, а этот презренный их прикрывает.
– Что?! Это так, Асрад?!
– воспылал гневом король.
– Признавайся! Я давно
– Да что ты, конунг!
– у мудреца даже отвисла челюсть. Никак он не ожидал, будто Груннар столь скоро и прочно примет сторону чужеземца.
– Посмотри, кого слушаешь ты, во лбу его горит печать зла! Он пришел погубить твой народ!
– Асрад верно служил тебе множество десятков лет, а этого человека ты видишь впервые в жизни!
– вступился, наконец, Дагмер.
– Как можно верить его словам?!
– О-о-о, да тут заговор назревает, - с трудом сдерживая циничный смех, произнес на ухо конунгу Бэрон.
– Довольно!
– громоподобный возглас короля согнал воронов со стены и черной тучей они застлали небосвод.
– Стража, схватите предателя и немедля повесьте его! Пусть его казнят прямо сейчас во дворе, хочу видеть это!!!
Дагмер закричал и кинулся на стейнаров, вцепившихся в одеяния Асрада, но опять его вовремя остановил Модольв. Он обхватил его и, повалив наземь, прижал своим телом, не давая возможности вырваться.
– Не лезь, говорю тебе!
– с надрывом простонал Модольв.
Дружинники быстро побежали по ступеням, точно куль, волоча бессильного дать им отпор Асрада. Вскоре они показались под стеной, в дворике. Двое остались караулить чтеца рун, посылающего надрывные мольбы конунгу, двое кинулись налаживать готовые к использованию виселицы. Гуннар давно искал перебежчиков, потому-то орудия казни всегда были наготове. На одной виселице до сих пор покачивался обледеневший труп.
Бэрон тоже приблизился к бойнице. Казнь прозорливого старика он пропустить не хотел точно. Сложив руки на груди, Зверь злорадно улыбнулся.
Асрада затащили на эшафот. Один стражник связал ему руки за спиной, а другой спешно накинул петлю на шею. Все это время советник продолжил умолять Гуннара о пощаде, но просил пощадить не себя, а жителей Каменного Дуба. Слова старца бряцали о стекло мороза и глохли в его мертвецкой хватке, долетая до выси стены лишь жалкими обрывками. Еще миг, последний вздох. Стейнар дернул рычаг, и тело чтеца рун рухнуло в люк, задергалось, словно марионетка. Рваный хрип вырвался из глотки вместо слов и завис в звенящем воздухе. Дагмер, в бессильном гневе разорвав меховой жилет, бросился в башню. Посмотреть в глаза отцу у него не хватало духу, он побоялся, что не выдержит его безразличный ожесточенный взгляд, оголит меч и зарубит конунга. Воевода нашел в себе силы остаться.
– Полагаю, теперь мы можем спокойно закончить, не так ли?
– обратился Гуннар, к Бэрону, отходя от стены.
Зверь с улыбкой кивнул, после чего повернулся лицом к Молоту Вселенной, его руки с развернутыми ладонями плавно поднялись над головой, и во весь голос Император прокричал: - Vivus ignis!!! Пламя взмыло столбом из раскрывшегося устройства. Высокий факел, приобретший очертания гигантского змея, поизвивался перед остолбеневшими зрителями, озаряя багровым светом крепость, и метнулся кверху.