Восход луны
Шрифт:
Первое ее впечатление от хижины – удивление.
– Мне казалось, ты говорил, что друг твоего отца уехал.
Она ожидала увидеть голый пол, без мебели, но темнее менее обстановка была простой - им большего и не нужно – и дровяная печь, частично углубленная в центр стены напротив кухни, выглядела так, словно о ней недавно позаботились.
– Он может вернуться. Ста… Люди смотрят за хижиной для него.
– К
Парень вздрогнул. Возможно, почувствовал, какую боль приносил холод, своими иглами покалывая ее кожу.
– Я разведу огонь в печи.
– Дрова есть?
– Да, - он нашел их и материал для растопки зажег в деревянной коробке справа от печи и с завидным ею проворством разжег пламя.
– Ты что некая причуда природы? Холод на тебя совсем не действует?
Тай пожал плечами.
– Я всегда был таким.
– Знаю, но даже ты должен был превратиться в брикет мороженого после такой прогулки.
Он не человек. Если бы Фрэнки не знала его лучше, то подумала, что он какое-то сверхъестественное существо… как и его брат с отцом. Иногда они все казались сверхлюдьми.
– Возможно, нам нужно было остаться в грузовике, - признался юноша, ощущая вину за ее неудобство.
– Вьюга только разыгралась. Ты прав. Шансы на спасение не очень высоки. Кроме того, мы уже пришли сюда, и надеюсь, мы вскоре согреемся.
Друг понял ее с полуслова и стал разжигать пламя. Затем они сняли мокрые куртки и верхние слои одежды и развесили их на домашней веревке для сушки белья около печи. Сексуальный маленький красный свитер, который она купила, чтобы соблазнить Тая, - слабое препятствие холоду, все еще проникающему в хижину.
Дрожа от холода, Фрэнки сбросила сапоги и стянула мокрые носки с ног.
– Думаю, друг твоего отца оставил хоть какие-нибудь одеяла после себя.
– Я посмотрю, но уверен, что он не унес с собой, - Тай открыл дверь по другую сторону дровяной печи и ушел туда, где должно быть находилась спальня.
Он вернулся через несколько секунд, несся стеганое одеяло, которое рывком вручил, что говорило, словно он не хотел прикасаться к ней. А она слишком замерзла и устала, чтобы беспокоиться о невыраженном отказе.
– Вероятно, нам нужно съесть что-нибудь и поставить кастрюлю с водой для мытья посуды позже.
Хотя здесь не было электричества, но, слава богу, в хижине был проведен водопровод. Должно быть, кто-то позаботился и об этом также. Она наполнила большую кастрюлю для тушения водой из-под крана, однако он поднял посудину на печь прежде, чем Фрэнки попыталась
– Ты всегда так поступаешь.
– Что? – спросил Тай.
– Заботишься обо мне.
Он нагнулся, вытаскивая консервы из кухонного шкафа.
– Так ведут себя друзья.
Девушка не ответила. Она сказала ему, что не желает быть его другом, и возможно парень просто посчитал это женским капризом, но это не так. Это поступок доведенной до отчаяния женщины, которая не хочет тратить остаток жизнь на любовь к мужчине, который не отвечает ей взаимностью.
Она увидела, что он доставал из шкафа большую банку тушенки и пару баночек овощей в добавку к мясу, поэтому сняла еще одну кружку из тех, которые весели на стену над раковиной. И поставила ее на двухкомфортную плиту и зажгла одну из них под кружкой.
Они вместе ели за столом: она, завернутая стеганым одеялом, как плащом, и он, раздетый до самой рубашки… парень явно не человек.
После ужина Фрэнки изучала хижину, пока Тай ходил в пристройку через черный вход и принес больше дров. Единственная спальня была маленькой, но кровать в ней огромной. Дровяную печь настолько углубили в стенку, что ее задняя стенка выходила в спальню через общую стенку. Комната нагревалась, но не с той скоростью, как главная комната.
Чулан был пустым, как небольшой комод с зеркалом, однако на самой верхней полке лежал портрет обнимающего женщину мужчины. На взгляд ему было столько же, сколько и Кингу, и то, как он обнимал женщину, говорило о том, как она важна для него.
Ни с того, ни с сего глаза Фрэнки стали жечь от слез. Нечто настолько милое не должно вызвать слез, но, не выдержав, она отвернулась от фотографии.
– Вода для кофе нагрелась.
Девушка повернулась на голос Тая в сторону двери. Он с мученическим выражением смотрел на кровать, затем перевел внимательный взгляд на ней, и желание, горящее в его голубых глазах, нельзя было не заметить. Даже ее менее-чем-натренированным зрением.
Она шагнула к нему:
– Тай…
Он сделал шаг назад, молниеносно закрываясь от нее:
– Без сливок, но с сахаром.
Кофе. Фрэнки вздохнула.
– Нет, спасибо. Я устала. Думаю, просто лягу спать, если тебе от меня больше ничего не нужно.
Друг покачал головой и вновь взглянул на кровать.
– Она довольно большая для нас двоих.
– Нет, - она не понимала причину резкости в его голосе, но, тем не менее, не сильно этому.