Восход Темной Звезды
Шрифт:
— С чем это связано?
— Не знаю. Возможно с тем, что в нас одна кровь. А может быть, эта способность присуща лишь ему.
— Ты надеялась именно на это?
— Да, — призналась я после недолгих раздумий, — другого пути я не видела.
Я встала, распрямив затекшую спину. Да, очень неудобно!
— Что ты делаешь?
— Не хочу, чтобы Дрэгон наделал глупостей, разыскивая меня, нужно его предупредить.
— Каким образом? Ты пленница здесь.
— Я — да. А вот ты — не материален, ты дух и вполне сможешь кое-что
— Все, что скажешь.
— Ты заберешь мою силу. На время, — быстро пояснила я, спеша перекричать бурю возмущения в моей голове, — пойми, я не хочу, чтобы он пострадал.
— Я не стану рисковать тобой.
— Это не риск. Вспомни — мы связаны. И эта связь не прервана с утратой тобою тела. Ты почувствуешь, когда необходимо будет вернуться. Так нужно.
— Что ты к нему чувствуешь? — голос в голове на этот раз звучал слишком тихо.
— Не знаю, — прошептала я, — но если он погибнет по моей вине, я никогда этого себе не прощу.
— Хорошо. Я согласен.
— Спасибо.
Дрэгон отошел на достаточное расстояние, чтобы ему никто не мешал. Поднеся кинжал к запястью, он вспоминал узор, так часто видимый им на ладонях Анны. В них теперь одна Сила, значит, он сможет сделать то же, что и она — вызвать Йог-сотхотх, и удержать его здесь. Он гнал от себя страшную мысль, что она уже мертва и навсегда потеряна для него.
Пролив кровь, Владыка лишь надеялся, что не ошибется, и ритуал вызова пройдет удачно. Внезапно, в его мысли вкрался чей-то тихий голос, почти шепот. Почувствовав рядом с собой присутствие чего-то неведомого, он резко обернулся, пытаясь тщетно найти источник своего беспокойства.
— Она жива, — сказал голос.
— Где она? Кто ты?
— Я — новый дух Йог-сотхотха. Она вернется…
— Где она? — гневно повторил Дрэгон.
— Там, где должна сейчас находиться. В безопасности. Она просила ждать и верить ей.
Дрэгон подавил нахлынувшую было ярость. Что же, она жива, все остальное поправимо. Она просила его подождать, он согласен. Пока.
— Я буду ждать, — сквозь зубы выдавил он, — но лучше ей вернуться до того, как мое терпение иссякнет.
XXV
Мир Темной звезды
Слабая искра готова была потухнуть, но какая-то часть меня упорно цеплялась за жизнь. Да уж, не так просто убить в себе инстинкты, благодаря которым я все еще жива. Передав всю Силу Кайлу с помощью Йог-сотхотха, я терпеливо дожидалась его возвращения. Но все же, мне не давала покоя мысль — а вдруг все напрасно и дух Кайла не сможет переместиться в Междумирье и предупредить Дрэгона? Или я погибну раньше, чем он вернется? Но кто сказал, что Переходом может пользоваться лишь материальная сущность? В общем, я снова рискнула и ожидала результатов, вот только не была целиком уверена, что дождусь.
— Я боялся, что не успею, — голос Кайла, ворвавшись в ускользающее
Йог-сотхотх слабо всколыхнулся, возвращая Силу ее законному владельцу. Похоже, это была его лебединая песня. И без того, основательно потрепанный жизнью и временем, Йог-сотхотх, попав в мои руки, стремительно терял то, что накапливал долгие тысячелетия. Знал бы Вуал, какая я транжира, ни за что бы не позволил себе уйти, — с горькой иронией подумала я.
— Не стоило бояться, — сказала я, вставая и принимая сидячее положение. Что-то мне не хотелось больше лежать.
— Почему ты так наплевательски относишься к себе? И Тирэн — он чудовище! Как ты можешь так спокойно с ним разговаривать?
— Знаешь, когда в тебе слишком много страха, он начинает поедать сам себя. Не то, чтобы я совсем не боюсь своего милого дядюшку, более того, в любой момент я жду от него какую-нибудь подлянку.
— Но идешь с ним на сделку?
— Мы уже об этом говорили, Кайл. Он — оптимальный вариант.
— Ты многим рискуешь.
— Может быть мне просто надоело разрушать? Хочется оставить после себя нечто большее, чем разрушенные миры и убитые люди.
— Ты никогда не была монстром, — возразил Кайл.
— Была, Кайл, была. Просто ты не хотел видеть его во мне.
Я на некоторое время замолчала, собираясь с мыслями.
— Ты всегда был рядом, любил меня и всячески отгонял от себя мысли о том, какова моя настоящая сущность. А я боялась ее тебе показать.
— Ты боялась?
— Да. Ты был первым в чужом для меня мире, кто не желал мне зла, кто любил и защищал меня от всего, что могло мне угрожать. А я, потерявшая все, что любила, видела в тебе то, чего мне так не доставало — семью.
— Что же, если ты заговорила об этом, значит готова.
— К чему?
— Чтобы выслушать меня.
— И что бы это значило?
— Ты ошибаешься, если думаешь, что я не понимал кто ты такая. Прекрасно понимал. И стоя над пепелищем сгоревшего Храма, я знал, что встречу обозленное, одинокое существо, наделенное смертоносной силой, способной уничтожить всех вокруг. Иногда я мучился сомнениями — а правильно ли поступаю, оставляя тебе жизнь, да еще позволяя окружать себя посторонними. Но я ни секунды не сомневался в выборе, когда Древние пытались тебя заполучить. Я не мог им этого позволить, но не мог и дать тебе умереть, сдавшись.
— Я помню.
— Тогда-то я и решил присматривать за тобой, а заодно и использовать в одном деле. Поскольку ты имела схожие планы, то не стала возражать.
— Еще бы! Но к чему ты ведешь?
— Ты винишь себя в чужих смертях и несчастьях, не допуская мысли, что делала только то, что должна и могла делать, лишь отвечая на вызов судьбы.
— Так можно оправдать любое преступление. Но мне нравится! Это действительно примеряет мою человеческую сущность с тем, что я есть.