Восход. Солнцев. Книга IV
Шрифт:
— Господин, я не могу поверить, что мне так повезло. Это же один шанс на миллиард, столько событий и условий должно быть соблюдено. Вы не понимаете! — выставил он грудь, защищая мою новую форму.
— Давид… — прошипел я. — Не зли! Если я тебе сказал, что нужно придумать, как мне человеческую форму вернуть, значит, надо!
— Слушаюсь, господин, — ответил он и всадил огромный шприц мне в руку.
Черная жидкость потекла в емкость. Я отвлекся. Кое-что еще произошло, мой голос бога. Я чувствую,
— Человеческое обличье! — приказал сам себе.
Яркая вспышка, и с меня словно дым сошел.
— Нет! — закричал профессор, бросившись ко мне. У него были настоящие слезы на глазах. — Нет, умоляю, пожалуйста! Еще чуть-чуть!
Отошел от полоумного. Придурок! Жаль, что мой и полезный… Взрослый мужик рыдал и корил все на свете за то, что ему сломали жизнь и порушили его мечту. Прохоров только через пять минут пришел в себя. Я узнал, где можно одолжить костюм, а то мой остался к гостинице.
Положил его в рюкзак на всякий случай, а сам надел запасной комплект формы. Кое-что заметил, пока он психовал, но не стал говорить, оставил на десерт. Спросил, во сколько обошлось все, что мы с ним разрушили.
Вот же хитрый профессор! Стоило ему только взглянуть, сразу назвал точную сумму в сорок три тысячи восемьсот двадцать рублей. Я выдал из того, что взял у Славецкой, сорок четыре тысячи.
У меня еще раз взял кровь. Сказал ему, чтобы строил гипотезы, теории, в общем, думал, что произошло. А перед самым уходом повернулся.
— Давид? — позвал я его. — Ты, когда психовал, разбил шприц с жижей из моего измененного тела!
— Что? — вскочил Прохоров.
Я закрыл за собой дверь, когда профессор издал печальный крик. То-то же! Не нужно было так себя вести, а то как маленький ребенок. Пока поднимался на улицу, заглянул в себя. Есть хорошая и плохая новость.
Сила, которая была мне доступна в другой форме, исчезла. Как и уровень голоса бога, все вернулось к тому, что было. Печалька, конечно… А вот то, что я перешел с пика «Ученика» на «Адепта», не могло не радовать.
Это, возможно, мне поможет с тем, чтобы завалить урода. Осталось только добраться до него. Старался не привлекать внимание, народ чем-то был занят, то ли праздник какой-то у них, то ли гуляние. Получилось выйти из трущоб незамеченным.
Машина еще ждала меня, чему я обрадовался, все-таки задержался чуть больше, чем планировал. Залез и подробно объяснил водителю, куда нужно ехать. Мы тронулись. Перед глазами мой предыдущий образ. Не смог решить, радоваться этому изменению или нет. В чем я точно уверен: следующее обращение будет такое же, и тут уже не спрячешь руки.
Единственный плюс, который, надеюсь, тоже сохранится, это контроль. Я был собой, никаких позывов или желаний. Прислушивался
Вроде бы все в порядке. Я это я. Сосредоточился на плане. Собрать все детали крайне сложно, когда я не совсем понимаю, где мы встретимся с магом и будут ли ему помогать монстры. Слишком от многих вводных зависел успех или провал. Уверен, в этот раз маг точно меня прикончит, если я не сделаю это первым.
Машина остановилась у пропускного пункта. Еще раз поблагодарил водителя и подошел к шлагбауму, который недавно установили.
— Фамилия и звание! — обратился ко мне военный.
— Солнцев, старший лейтенант, — ответил я.
Глаза у пареньков выпучились. Один из них рванул в часть, пока второй приветствовал. Меня пропустили. Проблемы начались, стоило только перешагнуть ворота.
Народу еще больше, и навстречу шел крайне злой Трутень. Паренек, который убежал, что-то на ходу объяснял подполковнику, а тот от него только рукой отмахнулся. Военный встал и вытер пот со лба.
— Подпол… — начал я, но меня прервали.
— Солнцев, твою мать! Живой, падла… Ты куда свалил? А? Кто тебя выпустил? Покажи мне этих идиотов, лично отведу за ручку за стену!
Военные, которые были в части, стали отходить от разъяренного Весемира.
— Никто! — ответил я — Просто взял и вышел, дела у меня были.
— Дела? Ты посмотри на него… — указал на меня Трутень, непонятно к кому обращаюсь. — Боря, ты у меня дождешься. Ты не умираешь там, где другие голову кладут, но я тебя собственными руками придушу.
— Поговорим? — спросил я, чтобы унять мужика.
Ответа не последовало. Весемир только развернулся, его китель слетел с плеч, но он своей магией его подхватил и вернул на место. Перед подполковником расступались, на меня смотрели с жалостью.
Мы прошли в палатку, которую недавно установили. Трутень сел на стул и достал новую трубку, забивал рассыпающийся во все стороны табак. Впервые я увидел, что у подполковника трясутся руки.
— Мне тоже жаль! — сказал я. — Капитан Майорова — герой… И…
— Замолчи, Боря, — выдохнул Весемир. — Дура! Зачем решила собой пожертвовать? Столько лет, времени в нее вложено, чтобы эта «героиня» отступила сама. Сержантов, которых она спасла, хоть жопой жуй. А вот с ее подготовкой — можно по пальцам пересчитать. Что идиотке в голову взбрело? Знаешь?
— Никак нет! — ответил я и выпрямился.
Трутень делал затяжку за затяжкой, табак даже прогорать нормально не успевал. Я понимал его чувства и слова, как бы я ни радовался, что мои спаслись… Кроме Ольги. Полезнее для страны и службы — Майорова. Сам не понимаю, почему она приняла такое глупое решение.