Восход
Шрифт:
Глаза Гила блестели – не только холодный свет ламп бункера отражался в них.
– Неужели?
Каэл вообще, по правде говоря, скептически относился к последним изысканиям собеседника. Первый плохо понимал, зачем тому копаться в исторических текстах, подлинность которых, к тому же, была под сомнением.
А Гил искал идею, точнее – ее подтверждение.
– Совершенно так. Обстановка была точно такой, как и в описаниях; вплоть до статуи, понимаешь? Каэл, это была Она, Она самая, в точности. Если ты помнишь, я рассказывал тебе…
– Припоминаю…
Если
– Что ж, теперь точно запомнишь. Вот небольшой трактат того архитектора (он кинул на стол документ). Если напряжешь мозг и все-таки вспомнишь, что говорил тебе я, то проведешь явное соответствие. Решать, видел ли я этот трактат до этого, оставляю тебе. Вот это (он кинул другой документ) – чертеж храма, сделанный тем же архитектором; вот это (он кинул флэшку, и звук был такой, что аж ушам больно стало) – мои собственные фотографии. И, наконец, вот это (Каэл уже начал искренне задумываться, когда же тот перестанет кидаться бумагами) – мои личные размышления на эту тему. Очень надеюсь, что ты найдешь время все это изучить.
Отстучало. Такая тишина сразу повисла.
– Гил, я все понял и приношу свои извинения. Вы можете сказать мне то, что там написано.
Гил смотрел на него долго, оценивающе.
– Скажи, ты веришь в кого-нибудь?
Каэл хихикнул.
– В Вас, в себя, в победу.
– Молодец, – Гил похлопал в ладоши. – А еще?
– В то, что Вам все равно, что я сейчас отвечу. Честно – нахожусь в процессе поиска, формально атеист.
– Что ж, возможно, я тебе с этим помогу. Каэл, я имею все основания полагать, что статуя в храме изображает нашего создателя.
Он сделал паузу, затем резко и быстро заговорил:
– Я раньше думал, что все мировые религии – не более чем выдумка древних людей, которая никак не может себя изжить. В каком-то смысле, впрочем, это и так – я имею в виду обычаи и традиции. Однако мне противоречили мои же видения – я был уверен на 100%, что видел сущность божественного происхождения. В свободное время я ломал над этим голову, но никак не мог прийти к одному выводу. Но потом – Каэл, тебе ведь известно о духовных практиках, направленных на освобождение из круга перерождений?
– Ну, как Вы сразу… Скажем, мне косвенно известно об их существовании, но об эффективности – ничего.
– Конечно, иначе что бы ты тут делал, – Гил улыбнулся. – В общем, хотя цель у них у всех одна, результаты несколько рознятся. Одна из практик, если ты вдруг углублялся, предполагает постоянное развитие творческих способностей. Логично, что в конце, спустя много-много жизней упорных стараний, человек – ну точнее то, чем он становится – получает высший статус. Иными словами – он обретает способность создавать целые миры. Мне это показалось очень логичным –
– Пожалуй, что да.
– Но если предположить – чисто теоретически – что существа из одного мира могут оказаться в другом?
– Ну и как же…
– А если их туда пошлют?
– Говорите уже целиком.
– Если их туда пошлют за тем, чтобы они избавили планету от оставшихся без присмотра существ, создатель которых по какой-то причине оставил их давным-давно?
– Это Вы про «бог умер»? – усмехнулся Каэл.
– Почему бы и нет? Это единственное объяснение тому, что происходит в мире. Если ты задумаешься…
– Я задумывался.
– … то тебя наверняка смутит то, что во всем, что здесь есть, отсутствует смысл – как и в жизнях в целом – а существование направлено просто на то, чтобы выжить, а зачем выжить – непонятно. Полагаю, это просто инерция; возможно, изначально у них и была какая-то цель. Пока то, что я говорю, кажется тебе логичным?
– Мне надо обдумать это.
– Хорошо. Перейдем к более частному…
– Я понял, к чему Вы ведете.
– Да, Каэл. Это не просто уничтожение. Это Священная война.
«Так недолго и статус террористов приобрести», – насмешливо подумал Каэл, а вслух сказал:
– Если исходить из Ваших слов, то да.
– Да я и не навязываю это никому, – сказал Гил. – Просто я хочу, чтобы ты задумался над этим.
– Естественно, я буду над этим думать.
– Ну и, мне кажется, что если на протяжении истории несколько человек запечатлело один и тот же образ, то это дает повод поразмыслить.
– Если, конечно, эту историю с божеством Вы не почерпнули из трактата того архитектора, ознакомившись с ним еще очень давно, – хихикнул Каэл.
В последнее время ему почему-то очень нравилось ходить по лезвию бритвы. Все чаще он ощущал, что его несет куда-то по наклонной; и это осознание, казалось, только сильнее подстегивало к действиям.
– Эх, Каэл… Ты преувеличиваешь значимость своего мнения. Я просто считаю долгом сообщить о том, что узнал. Это твое дело – верить или нет. А я лично верю в существование рая – и даже могу его описать – но нам с тобой, видимо, не по пути. Какая жалость.
– Действительно, – сказал Каэл, которого манера общения Гила в последнее время раздражала, как никогда.
«Катиться так катиться».
– Вот Эстер слушала, затаив дыхание, – Гил улыбнулся и картинно пожал плечами, пропустив ответ собеседника мимо ушей.
– Конечно она будет слушать, затаив дыхание, – процедил Каэл. – Когда-нибудь эта бестия из Первой Зоны воткнет Вам нож в глотку, а Вы и не заметите.
– Не исключаю такой возможности.
– В смысле…
– Я не настолько глуп, чтобы не понимать, что любой из вас может воткнуть мне нож в глотку. Если ты думаешь, что я ей доверяю – ты ошибаешься: я не доверяю никому. Просто, знаешь ли, жизнь коротка, а уж моя в особенности; так что отрываюсь, пока могу.