Восходящая тень
Шрифт:
— Мы охотимся за Черными Айя, Госпожа Парусов, — ответила Илэйн, спокойно выдержав гневный взгляд Найнив. — Есть основания полагать, что некоторые из них находятся в Танчико, и мы должны добраться до них, иначе они могут причинить вред Возрожденному Дракону… ну, Корамуру.
— Да поможет нам Свет благополучно достичь причала, — промолвила Ищущая Ветер. За все время беседы она заговорила впервые, и Илэйн взглянула на нее с удивлением. Джорин хмурилась и ни на кого не смотрела, но слова ее были обращены к Госпоже Парусов:
— Мы можем взять их на борт, сестра. Мы должны
Койн кивнула. Илэйн переглянулась с Найнив и увидела, как в глазах подруги отразились ее собственные вопросы. Почему решение приняла Ищущая, а не Госпожа Парусов? Ведь на этом судне Койн была капитаном, как бы они ее ни называли. Правда, в конце концов они добились своего — их согласились взять в плавание. Интересно, сколько они запросят? — размышляла Илэйн. Как велик должен быть «подарок»? Жаль, что Найнив призналась, что они располагают большей суммой, нежели указанная в доверительном письме. А еще упрекает меня, что я сорю деньгами.
Дверь распахнулась, и в каюту, шурша ворохом бумаг, вошел широкоплечий седой мужчина в свободных шароварах из зеленого шелка. Каждое его ухо украшали четыре золотые серьги, а на шее висели три тяжелые золотые цепи, на одной из которых была прикреплена нюхательная коробочка. Щеку пересекал длинный шрам, а за поясом торчали два кривых ножа, что придавало ему свирепый вид. Но самое удивительное — за уши его была зацеплена чудная проволочная рамка, удерживавшая перед глазами прозрачные линзы. Морской Народ славился своими зеркалами и зажигательными стеклами и тому подобными изделиями, которые изготовлял на своих островах, но такое диковинное приспособление Илэйн видела впервые. Мужчина уставился сквозь свои стекла на бумаги и заговорил, не поднимая глаз:
— Койн, этот дурачок обещал мне пять сотен шкурок кандорских снежных лисиц за те три маленьких бочонка двуреченского табаку, что я взял в Эбу Дар. Пять сотен! Он доставит их сюда к полудню. — Мужчина поднял глаза, и в них появилось удивление. — Прошу прощения, жена моя. Я не знал, что у тебя гости. Да пребудет с вами Свет, почтеннейшие.
— К полудню, муж мой, — промолвила Койн, — я уже буду спускаться вниз по реке, а к ночи выйду в открытое море.
Он выпрямился:
— Я все еще Господин Трюмов или мое место заняли, а я об этом не слышал?
— Господин Трюмов ты, муж мой, но с торговлей придется повременить, ибо мы готовимся к отплытию. Мы направляемся в Танчико.
— Танчико! — Мужчина скомкал бумаги и с трудом взял себя в руки. — Жена моя — нет! Госпожа Парусов, ты говорила, что мы поплывем в Майен, а затем на восток, в Шару. Я покупал товары, имея в виду именно это место — Шару, а не Тарабон. Все, чем набиты мои трюмы, не имеет в Танчико никакой цены. Могу я поинтересоваться, отчего моя торговля должна пойти прахом, а «Танцующий» — потерять верную прибыль?
Койн помедлила, но когда заговорила, голос ее звучал сурово:
— Муж мой, я Госпожа Парусов, и «Танцующий» поплывет, куда и когда я скажу. Полагаю, этого достаточно.
— Раз ты так считаешь, Госпожа Парусов, стало быть, так оно и есть, — ответил мужчина, поклонился, приложив руку к сердцу, — Илэйн показалось, что в этот
— Я должна помириться с ним, — пробормотала Койн, глядя ему вслед. — Обычно это бывает приятно — мириться с ним. Но сегодня, сестра, он обращался ко мне точно матрос-новичок.
— Мы сожалеем, что причинили вам беспокойство, — осторожно вмешалась Илэйн. — Сожалеем, что невольно стали свидетелями этого происшествия. Если мы вызвали у кого-то смущение, просим принять наши извинения.
— Смущение? — удивилась Койн. — Айз Седай, я Госпожа Парусов. Сомневаюсь, чтобы ваше присутствие смутило Торама, но если и так, я и не подумала бы перед ним извиняться. Мне придется помириться с ним, и это будет не просто, потому что он был прав, а я не успела придумать убедительное объяснение своему решению и ответила ему второпях. Шрам на лице он получил, изгоняя Шончан с палубы моего судна. У него немало других ран, заработанных при защите «Танцующего», и всем золотом, что хранится в моих сундуках, судно обязано ему и его торговле. Он достоин того, чтобы знать все, но я не всегда могу рассказать ему правду даже ради примирения.
— Не понимаю, — промолвила Найнив, — мы могли бы просить вас сохранить в тайне то, что вам стало известно о Черных Айя, — с этими словами она бросила на Илэйн тяжелый взгляд, предвещавший нелегкий разговор, — но разве три тысячи крон не достаточное основание для того, чтобы изменить планы и взять курс на Танчико?
— Я должна хранить тайну относительно того, кто вы такие и куда держите путь. Многие в моей команде считают, что Айз Седай приносят беду. Если они прослышат, что мы взяли на борт Айз Седай да еще и плывем в порт, где, возможно, находятся другие Айз Седай, что служат Отцу Штормов… Хорошо, что по милости Света никто не слышал нашего разговора. Не обидитесь ли вы, если я попрошу вас пореже выходить на палубу, а поднимаясь наверх, снимать свои кольца?
В ответ Найнив сняла с пальца кольцо Великого Змея и спрятала его в поясной кошель. Илэйн сделала то же самое, но чуть медленнее, ибо ей нравилось появляться на людях с этим кольцом. Сомневаясь в том, что Найнив сумеет сохранить надлежащий такт, она заговорила первой:
— Госпожа Парусов, мы предложили вам подарок. Устроит ли он вас? А если нет, то чего вы хотите?
Койн подошла к столу, еще раз заглянула в письмо и придвинула его к Найнив. — Я сделаю это ради Корамура. Если будет угодно Свету, я благополучно доставлю вас туда, куда вы хотите. Должна доставить. — Госпожа Парусов коснулась губ пальцами правой руки:
— Да будет Свет свидетелем моих слов. Джорин ахнула:
— Сестра моя, но может ли случиться, что Господин Трюмов взбунтуется против Госпожи Парусов? Койн посмотрела ей в глаза:
— Я дам подарок из своего собственного сундука. Но если Торам хотя бы краем уха услышит об этом, я пошлю тебя, сестра моя, в трюм на пару с Дориль — для балласта.
Джорин громко рассмеялась:
— В таком случае, сестра моя, вместо Танчико мы причалим в Чачине или Кэймлине. Едва ли ты сумеешь найти ветры и течение без меня.